Отправлено: 09.09.11 00:49. Заголовок: Право голоса

После месяца торжественного траура по Льюису Протеро вакантное место Голоса Лондона занимает мисс Лэйрд. А спустя еще две недели это немаловажное в общественно-политической жизни страны событие решает прояснить "Палец". Инспектировать лицо и голос основного источника пропаганды Питер Криди доверяет одному из своих лучших сотрудников, не считаясь с тем, что сотрудник уже полторы недели не покидает рабочего места, которым все чаще является не кабинет, а улицы страны.

Время - 20 января 2039 года, четверг
Участники эпизода - Томас Брэдли, Агата Лэйрд
Место действия - здание BTN, личный кабинет "Голоса Лондона"

 Отправлено: 10.09.11 22:09. Заголовок: Томас помнил удивлен..

Томас помнил удивленное выражение на лице начальника, когда кто-то из замов поинтересовался, как ему новый Голос Лондона.
- У нас новый Голос Лондона? - только и спросил Ужасный Криди таким тоном, что на секунду заставил подчиненных даже задуматься о том, помнит ли глава "Пальца" о таком маленьком нюансе, как убийство Льюиса Протеро.
Обычно скорый на решения подобных вопросов в этот раз начальник не стал звонить Даскомбу и вкрадчивым голосом интересоваться, с каких это пор его личная протекция значит достаточно, чтобы обойти проверку в ведомстве Криди и молчал более двух недель, полностью погруженный в попытку прояснить происходящее в стране. Спустя две недели, когда стало ясно, что убийца Протеро обвел Палец вокруг себя самого и спешные рейды не привели ни к какому ощутимому продвижению в деле, Паук уже отдал было команду на проверку ставленницы Роджера, но потом убили Лиллемана, а еще два дня спустя Финч отчитался, что и к доктору Стентон они приехали слишком поздно.
Криди терял самообладание, орал на летучках и стоящая за левым его плечом мисс Лестер не добавляла коллегам Бредли ни спокойствия, ни уверенности в завтрашнем дне; все знали, что первые головы уже полетели и Томас, понимавший, что творящийся беспредел вина далеко не одного террориста в маске и даже не вечной головной боли госбеза - диссидентов, которые не переводились подобно тараканам, уже даже не подозревал, а знал, что слетевших голов будет еще немало.

К январю ему стало окончательно ясно, что даже Объединенная Англия не свободна от вечного порока любого государства; рыба гнила с головы, и оставалось только порадоваться собственной предусмотрительности, не позволившей несколько лет назад нажать на нужные рычаги и стать официальным заместителем Криди. Агентура Томаса не зря ела свой хлеб и теперь следовало всего лишь немного обождать, а где лучше всего ждать, как не в тени?
Сегодня на летучке Паук, выглядящий еще старше своего возраста, разнес в пух и прах все оперативные мероприятия за последние два месяца, заявил во всеуслышанье, что руки мисс Лестер теперь развязаны полностью, а он, Томас Бредли, два дня просидевший в засаде на каких-то недобитков из боевого звена, кажется, «Света», должен немедленно найти в себе психолога и отправится прямиком в BTN, удостоверится в соответствии новоявленной Голоса Лондона своей должности.
Питер Криди никогда не отличался особенным пиитетом в отношении прекрасного пола и, глядя на сосредоточенно пишущую что-то в блокноте Алисию, Томас его понимал.

Так или иначе, приказы начальства он никогда не обсуждал, и только слегка посочувствовал заранее мисс Лэйрд; сегодня утром Томас убил двоих людей, а еще пятерым предстояло очень сильно пожалеть о том, что они выжили, и Ахав слегка сомневался, что найдет в себе силы вести себя безукоризненно официально, особенно если девчонка начнет дурить или «давать звезду». Черт подери, он даже не мог похвастать тем, что вдумчиво посмотрел хотя бы один новостной выпуск за последние полтора месяца и вообще в курсе, что происходит в стране с официально точки зрения!

Естественно, подремать не получилось даже в машине, Томас обложился со всех сторон выдержками аналитиков и стоически пытался хотя бы что-то для себя уяснить. Досье у Голоса Лондона было никаким, BTN с ноября месяца лихорадило еще сильнее, чем все остальные официальные источники информации и разобрать пока, на кой черт слишком молодой для этой должности женщине понадобилось настолько усердно давить на Даскомба чтобы утвердится на месте, которое без Льюиса становилось не самым безопасным и удобным, не представлялось возможным.

- Майор Бредли, «Палец»... - дальше его все равно никто не слушал, сержанты из сопровождения с выражением крайней скуки на невыспавшихся лицах ушли вглубь помещения улаживать какие-то бумажные дела, а Томасу в рекордно короткие сроки нашли Патрицию. Джонсон держалась не в пример лучше прочих, и на ее неврозном лице читалось только одно: "Почему тянули так долго?". Видимо, и любимая игрушечка Роджера, по совместительству - главный телеканал страны, не была свободна от общей тенденции искать в каждом действии или бездействии службы госбезопасности какой-то подвох; однако объяснять телевизионщикам, что у них просто не хватает на все людей, времени и мозгов Криди Бредли не стал.

- Мисс Лэйрд занята... - неприступный бастион в виде личного секретаря рухнул без слов при виде корочек, но Томас даже постучался, прежде чем войти, оставляя за спиной натянутую, как струна Патрицию. Ей не надо было объяснять, что их ведомство предпочитает индивидуальную работу с каждым.

- Добрый день, мисс Лэйрд, майор Томас Брэдли, «Палец». Прошу прощения, что без предупреждения. У вас ведь найдется для меня несколько минут?
«Или, скорее, пара часов» - уточнил он про себя, понимая, что разъяснительные беседы никогда не получаются такими короткими, как хотелось бы.
Запоздало Томас сообразил, что даже не успел переодеться, так прямо и приехал в полевой черной форме. Многообещающее начало для беседы, но хотя бы стала понятней паника на лицах телевизионщиков, лицезревших их явление на первом этаже башни.
Бредли с интересом вглядывался в красивое лицо Голоса Лондона, самое важное зачастую скрывается как раз в первых эмоциях, которые удается прочесть на лице испуганного человека, а пугаются, как он знал, все до единого.

 Отправлено: 11.09.11 00:12. Заголовок: «…чувствовать себя в..

«…чувствовать себя в безопасности – право каждого», – восклицательный знак она смягчит голосом.
После смерти Лиллемана пунктик на счет безопасности превратился в навязчивую идею для тех, кто спускал планы ежедневных выступлений главного голоса страны. Приходилось изыскивать новые формулировки, подбирать слова, чтобы вложить смысл в лозунги, набившие оскомину. Несколько скомканных листов, упавшие мимо корзины для бумаг, создают беспорядок, столь неуместный на рабочем месте.

Последний взгляд на только что написанную фразу, прежде чем посмотреть на вошедшего. Кажется, у нее получилось избегнуть повторения.
В следующую секунду в поле зрения попадают мокрые от снега берцы, запыленные брюки, наглухо застегнутая куртка, небритый подбородок и, наконец, цепкий взгляд. Ручка немелодично звякнула о столешницу.
– Присаживайтесь, – едва уловимая пауза – вспомнить имя, которое прослушала, – мистер Бредли.

Руки лежат на столе, потому что любой жест обнажит предательскую дрожь. Голосом Агата владеет лучше, чем телом, почти так же хорошо контролирует мимику. Но пальцы, упирающиеся в полированное дерево, побелевшие от напряжения, выдают ее. Лицо спокойно и только во взгляде – как рябь на воде – страх смешивается с облегчением. Как тогда, когда отец узнал, что это мать, а не она, разбила его пивную кружку. Помнила, как рассматривала доски крашенного пола, ожидая первой пощечины – он всегда сначала бил по лицу. Испуганная, смиренная, она почти ликовала от мысли, что правда открылась и больше ненужно бояться, что он разозлиться, узнав об обмане.

Никак не могла подцепить туфли, небрежно сброшенные в уединении – хорошо, что этой возни не видно за массивом стола. В кабинете как всегда жарко – чтобы ничего не напоминало о пропитанном промозглой сыростью родном острове. Под холодным взглядом черных глаз она уже сожалеет о жакете, висящем на спинке стула, шелковая блуза с расстегнутым воротом сейчас кажется ненадежной броней.

Ей всегда казалось, что эта встреча должна произойти в других стенах, и увидеть она ожидала другое лицо. Официальное приглашение, поездка до здания в центре города дали бы время собраться с мыслями, подготовиться к предстоящей беседе, настроиться, а не собирать свое внимание по кусочкам, разбросанным между работой над вечерним выпуском и необходимостью прерваться.

– Я ждала вас. – Один, два, три… считает до пяти, прежде чем отвести взгляд.

 Отправлено: 14.09.11 06:56. Заголовок: Ну конечно же она их..

Ну конечно же она их ждала: Томаса ли, или кого-то еще, как правило на взгляд стороннего человека все их ведомство было едино под знаменателем в виде удостоверения с алым крестом на черном фоне. Их, стараниями мистера Криди, вызванными, в свою очередь, стараниями психопата в улыбчивой маске, ждали теперь все, от мала до велика. С ноября приказа удвоить профилактические аресты никто и не думал отменять и Ахав иногда с удивлением понимал, что один-единственный человек ухитрился ударить по возможной оппозиционной прослойке едва ли не сильнее, чем события тридцать седьмого года, когда череда терактов и громких заявлений развязала им, наконец, руки и дала возможность не просто загнать всю эту либеральную шваль в угол, но еще и большей частью прикончить.
Сейчас они доделывали то, на что два года назад не хватило полномочий. Мистера V, пожалуй, следовало бы поблагодарить, он исправно работал санитаром своей страны, нанося точечные удары по обеим сторонам баррикад и избавлял Томаса тем самым от совершенно излишних хлопот. А пока ему следовало выполнять свою работу, по-прежнему качественно, спокойно и без излишнего энтузиазма.

- Благодарю. - присел бы он в любом случае, но приглашение новой хозяйки этого кабинета давало возможность обойтись без очередной профессиональной бестактности. - С вашего позволения...
В кабинете, классически-помпезном то ли стараниями Агаты Лэйрд, то ли по наследию Протеро, было жарковато, особенно после многих часов неподвижности в сыром полуподвале, и куртку Томас пусть и запоздало, но снял. Следовало бы сделать это еще на проходной... С другой стороны, тогда пришлось бы перекладывать диктофон и всю прочую рабочую мелочь, доводя и без того нервных телевизионщиков до полной невменяемости. Можно подумать, что его отчеты кто-то сверяет с данными аппаратуры... Ахав запоздало обрадовался, что хотя бы кобуру снял еще до летучки; только еще неврастенических взглядов на оружие ему сейчас не хватало.
Впрочем, Агата Розалин Лэйрд, уроженка Керкуолла (плюс еще двадцать строчек личного дела, пустого и благостного, как сны младенца, и вот это Томасу не нравилось категорически), держалась вполне пристойно: то ли от природы была не склонна к панике, то ли уже успела себя морально подготовить. Но явно не из-за того, что ей не о чем беспокоиться - всем есть о чем беспокоиться, всем до единого, вопрос только в том, беспокоит ли это "Палец" на данный текущий момент. Вот, собственно, и та грань, которая разделяет "вашу заслугу" и "нашу недоработку".

- Рад, что мой визит не стал для вас пугающей неожиданностью. Скажите, мисс Лэйрд, а что заставило вас, молодую успешную женщину, так настойчиво добиваться именно этого места? - о способах давления на Роджера Брэдли не питал ни малейших иллюзий, но было интересно, что станет для Голоса Лондона камнем преткновения: сам вопрос или его двойное дно. - Причем в те дни, когда еще даже не было известно, не будет ли закрыт сам проект "Голос Лондона"? И что было не так в Ирландии?

Он подозревал, что Агата Лэйрд была очень неглупой женщиной, и, принимая во внимание тот факт, что она была еще и красива, беседе не суждено было стать просто казенной отпиской за авторством Брэдли в личном деле. Девочка забралась высоковато, чтобы оставлять ее без присмотра и контроля, а данные о рейтингах, местами превышающих рейтинги Льюиса могли радовать только руководство телеканала, причем не самых высоких рангов. Такие как Патриция, например, должны были понимать, что у любой популярности должен быть строго ограниченный лимит.

Томас скользнул взглядом по удивительно спокойному лицу, тонким пальцам, еще секунду назад выронившим ручку (безусловно всего лишь от неожиданности), горе скомканных бумаг в урне... Интересно, на какой срок потянут черновики Голоса Лондона?
Итак, сейчас мисс Лэйрд начнет врать, потому как "Пальцу" врут все до единого. Вопрос только в том, какого рода будет эта ложь, потому как именно по характеру лжи и можно понять, какую правду она покрывает. Хорошо бы она просто оказалась амбициозной обаятельной карьеристкой... Не таскать же ее раз в неделю в офис на дальнейшие беседы, в здании "Пальца" даже Хейер признается, что ему не по себе. Пусть себе красивая девочка Агата сидит перед телекамерами и вещает на всю страну что-то соответствующее моменту.

 Отправлено: 14.09.11 13:52. Заголовок: Взгляд устремлен на ..

Взгляд устремлен на лист, исписанный до половины, на ручку, которую стоит оставить в покое, не брать, не крутить в пальцах, выдавая нервозность, даже не прикасаться. На руки мужчины, его водолазку, короткие, небрежно уложенные (или, вероятнее, выдающие давно начавшийся рабочий день) волосы. На картины у него за спиной, оставшиеся со времен Протеро, несколько претенциозные, но Агате не хватило времени сделать кабинет своим – отражающим ее сущность, а не Голоса Лондона. В этой двусмысленность был свой особый шарм, он заставлял мириться с громоздкой мебелью (из натурального дерева) толстым алым ковром (шелк), и живописью Лемпицкой (оригиналы). Рос любила красивую жизнь. Она даже оставила коллекцию кукол своего предшественника, чтобы напоминала – главное не заиграться.

Вопросы озвучены, и она находит в себе силы посмотреть в глаза собеседнику, попасться в ловушку его взгляда, не позволяющего выскользнуть, слукавить, или использовать женственность, успешно действующую на прочих мужчин. Ведь он не мужчина – не сейчас, когда при исполнении; об этом нельзя забывать.
– Дублин всегда был временной мерой. – Она повела плечами – мерзнет в теплой комнате. Виной тому гость, или собственные воспоминания о годах в ссылке. Так и не сумела полюбить город, который помог ей подняться, чтобы достигнуть вершины, место на которой вдруг стало удивительно шатким.

Нужно думать, подбирать слова, импровизировать, чтобы, не изменив правде, не впасть в банальности. Тяжело, очень тяжело без объектива камеры, который слово талисман или фетиш, помогает собраться, переплавить себя – женщину – в образ, символ, Голос, к которому прислушиваются и верят. Чувствует себя в отражении черных глаз обнаженной – не физически, морально, что в тысячу раз ужаснее.
– Стабильность и преемственность. «Голос Лондона» – традиция, от которой лучше не отказываться после, – «трагической», «внезапной», нет, ни к чему лишние эпитеты, – смерти мистера Протеро. – Интонации полны тоской о невосполнимой утрате, словно говорит о любимом дядюшке, а не человеке, через труп которого переступила, чтобы получить место. Уважала его только как профессионала.

Опустила голову, моля и требуя передышки, отвоевывая несколько секунд, чтобы вернуть на лицо улыбку – следующее признание нельзя делать слишком серьезно, прочь лишний драматизм, правда и искренность – ее единственное оружие.
– Я амбициозна, мистер Бредли, а эта должность, как никакая другая, почетна для журналиста. И потом, – губы дрогнули едва заметно, – я скучала по Лондону.

 Отправлено: 14.09.11 17:52. Заголовок: Кое-кто из коллег пр..

Кое-кто из коллег предпочитал во время беседы делать скучающее лицо и ловить момент, когда собеседник решит, что им не интересуются и расслабится, кто-то предпочитал вообще не смотреть ни на проверяемых, ни на подследственных, словно низводя их до статуса уже не человека.
Томас предпочитал смотреть, пусть не всегда в глаза, это было бы не слишком вежливо, но ни на секунду не теряя собеседника из вида. Если на человека смотрел фингермен, человек начинал нервничать, и это играло на руку куда лучше расслабленности. Он не собирался изменять привычке, хотя мисс Лэйрд, в общем-то, ни в чем не подозревалась и обвинять ее пока никто не собирался. Ключевое слово - "пока"?.. Было бы жаль.

Верные слова, верные интонации, верные жесты; пожалуй, она и впрямь готовилась к неизбежной беседе. Того, кто большую часть жизни отдает лицедейству, творя для почтеннейшей публики символ, наделенный лицом и голосом, не так-то легко застать врасплох, особенно на привычной территории.
Томас еле заметно улыбнулся: фальши пока было ровно столько, сколько можно без затруднений переварить, мисс Лэйрд явно не даром ела свой хлеб, что здесь, что в Дублине.
Дублин был незабываем, там всегда было слишком промозгло, непредсказуемо и громко, даже во времена, теперь называемые спокойными. Неудивительно, что все дороги в итоге вели в Лондон, где, по крайней мере, последнее время хотя бы поддерживалась иллюзия контроля. Так хотел Канцлер, а следовательно, так хотели и все остальные. Свои мысли о том, во что с возрастом превратился некогда блистательный Сатлер Томас держал при себе, почти искренне благодаря создателя за то, что от аудиенций перед экраном избавлен; это была привилегия Криди, и в этом была некая справедливость. По крайней мере и Пауку бывало неприятно...
Он подумал, не ввернуть ли широким жестом реплику о том, что не слишком-то это партийно, покидать место только потому, что там трудно и беспокойно, и далее по тексту, про то, что в такие времена... Но передумал. И попросту не успел, в кармане куртки, положенной на колени тихо, но настойчиво зазвенел телефон.
Извиняться за прерывание беседы Брэдли не стал, потому что если ему звонили, грубо говоря, отрывая от задания, значит дело было безотлагательное, не терпящее ожидания даже в пределах одного лишнего гудка в трубке.

- Слушаю. - он знал, что голос изменился мгновенно, но сейчас было не до соблюдения правил приличия. - Как долго уже?
Трубка негромко, чтобы гарантированно слышал только собеседник, но тревожно сообщала, что один из задержанных "дуркует". Этот ход знали уже ровно все, включая милых девочек, разносящих кофе по кабинетам, но задержанные продолжали играть этот номер с завидным упорством. "Дуркует" - это значит несет совершеннейшую чепуху, стараясь даже не запудрить следствию мозги, а просто протянуть время, хоть как-нибудь. "Дуркует" - это почти всегда значит, что что-то знает.
- Так переходите на третий уровень, - брезгливо выплюнул Томас, уяснив, что второй уровень допроса как раз к такому результату и привел. - Да, прямо сейчас, пока время есть... А если нет, то четвертый и дело с концом. Помни о сроках.
"Сроки" горели, общаться с Алисией хотелось еще меньше, чем с министром Криди, а "четвертого уровня" допроса не существовало. Так на внутреннем жаргоне называли высшую меру, приводимую в исполнение еще до того, как подписан приговор.
Получив индульгенцию, трубка облегченно выдохнула и Томас отсоединился, с искренним любопытством глядя на Агату. Интересно, что она поняла из разговора, а точнее даже не из слов, но из интонаций и выражения лица. В принципе, пугать глянцево-красивую мисс Лэйрд сегодня в планы не входило, но, в общем-то, все, что ни делается - все к лучшему.

- Прошу прощения, мисс Лэйрд. - он убрал мобильный. - Так вы говорите - амбиции? А как же так называемое "женское счастье"? Мистер Протеро принес свою личную жизнь на алтарь Голоса, но мужчинам это дается проще... Надеюсь, вы понимаете, что эта должность предусматривает отсутствие и брака, и официальных отношений. Амбиции действительно стоят отречения от себя?

 Отправлено: 16.09.11 21:00. Заголовок: Лист, исписанный ее ..

Лист, исписанный ее почерком, Агата смотрит на строки – те пляшут перед глазами, мечутся в смятении, и больше не уловить смысла в словах, составленных с математической точностью. Тонкие пальцы комкают бумагу, шарик остается на столе – еще не время для широких жестов. Взгляд устремлен вниз, улыбка становится вымученной и медленно угасает.
Рос не прислушивается к разговору – весь ее вид говорит о незаинтересованности, тактичном желании не мешать, не присутствовать – но невозможно абстрагироваться от интонаций, заглушить голос, от которого мурашки по спине. Самообладания хватает только чтобы упустить смысл произнесенного – не предназначенного для ее ушей. Информация – обоюдоострое оружие, опасно слишком много знать, особенно о «Пальце».

Фарфоровая бледность просвечивает сквозь грамотный макияж. Все сложнее сохранять строгую безмятежность, а собеседник отключил телефон и снова обращается к ней. Задает вопрос, на который она не хочет отвечать.
– Возможно, это и к лучшему, – слова вырываются раньше, чем женщина успевает одернуть себя. Теперь придется давать объяснения, чтобы фраза, оброненная с неосторожностью, двусмысленная в расплывчатой формулировке, была правильно интерпретирована.

Агата смотрит в глаза собеседнику, словно колеблется – можно ли ему доверить то, в чем другому не призналась бы – можно ли довериться, словно раскаяться, исповедаться в постыдной слабости. На самом деле задается вопросом, сколько написано в ее досье. У «Пальца» на всех есть досье – знает.
Губы искривляются в горькой улыбке.
– У меня талант выбирать не тех мужчин, мистер Бредли, – произносит медленно, через силу и вместе с тем очень мягко. Позволяет дрогнуть голосу, знает – не хватит мастерства, чтобы в глазах заблестели слезы. Помнит, что есть люди, которые не выносят вида плачущей женщины. Разжалобить – не та цель, которую преследует.
Откровенность на грани с интимностью. Не ее вина, что он затронул тему слишком личную для разговора с незнакомцем.

 Отправлено: 30.10.11 00:43. Заголовок: Прекрасная особеннос..

Прекрасная особенность любого добропорядочного англичанина: ничего не слышать, даже если слушаешь, а в самых благонадежных случаях - даже если говоришь. Браво, мисс Лэйрд, вы, наверное, хотите жирный плюс в личное дело? Девочка, красавица, ну что же тебя потянуло на эту зыбкую землю, сидела бы себе спокойненько в Ирландии, зарабатывала деньги, послужной список и все причитающееся борцам передней линии фронта...
Она была молода, черт подери, слишком молода для того, чтобы играть в эти игры, доведшие в итоге и самого Льюиса до черного мешка и помпезных похорон. Террорист тогда успел очень вовремя, как понял позже Томас, изучая досье Голоса Лондона; Канцлер очень не любил свидетелей путей, которыми он пришел к власти, сильнее их он не любил, разве что тех, кто вместе с ним этими путями шел.
Похвальное чистоплюйство, необходимое, можно сказать, в этой стране иначе ничего не сделаешь, не тот народ, чтобы держать язык за зубами достаточно долгое время...

Льюиса Протеро слушала вся страна и за это он рано или поздно бы поплатился. С мисс Лэйрд все могло быть еще хуже, поскольку страна ее не только слушала, но и придирчиво пыталась заглянуть время от времени в вырез ее блузки. Плохой расклад - народ, любящий глашатая. Когда-нибудь глашатай может это и понять...
Томас скрипнул зубами: ну вот почему Криди в последнее время все чаще и чаще из возможных исполнителей не самой чистой и не самой приятной работы выбирает именно его? А можно же было просто надрать Даскомбу похотливую задницу еще месяц назад, сослать девицу обратно в Ирландию или еще подальше и посадить перед камерой какого-нибудь старого хрыча, монотонно бубнящего в объектив спущенный сверху текст.
Мисс Лэйрд тексты писала сама, говорила со сдержанной страстью и вообще, похоже, была склонна иметь какое-никакое, но все же свое мнение.

И эта подкупающая откровенность... Видел уже Томас такое, не раз видел, и просто в женщинах, которым привычно искать защиты и которые наивно думают, что если ты - жертва, то тебя будут защищать, и (что хуже), в подследственных девочках-девушках-женщинах, рассчитывавших, наверное, на то, что будут меньше бить...
Им всем невдомек, что жертву не жаль, жертву следует загнать и далее... Это что-то темное, совершенно не партийное, далекое от обязательной хладнокровности оперативника и дознавателя. Инстинкт.
Мисс Лэйрд, кажется, желала играть? Томас очень надеялся, что это она несознательно.

Ахав улыбнулся, не особенно заботясь о том, какой эффект произведет его улыбка и насколько мало она будет напоминать оскал. Он здесь по делу, у него тяжелая, неблагодарная работа и собственное маленькое кладбище, разбросанное по всем просторам великой Объединенной Англии.
Он привык играть только по своим правилам.

- Неужели? - но голосом он всегда владел превосходно. - Мисс Лэйрд, я надеюсь, вы понимаете все масштабы возложенной на вас ответственности. И особенно это понимание важно в свете того, что вы только что сказали. Голос Лондона - это больше чем регулярная передача с некоторым идеологическим зарядом, для этого у нас есть обязательные подтверждения политической грамотности... Но вы, - он особенно выделил последнее слово. - вы теперь символ страны, вы воплощение ее идеологии. И при всем том вы молоды, красивы и пару секунд назад фактически признались мне в том, что не особенно разборчивы в некоторых жизненных аспектах. Как вы можете гарантировать, что ваша личная жизнь не станет достоянием широкой общественности, подрывая тем самым авторитет канала, передачи и...

Про партию он не сказал. Излишне.

 Отправлено: 01.11.11 00:24. Заголовок: Мистер Бредли намног..

Мистер Бредли намного моложе и привлекательнее того, разговора с кем ожидала. Агата слушает его голос, слова, которые он произносит, смотрит в холодные темные глаза – непроницаемые; опасно вглядываться в их глубину. Смиренная, почти спокойная, только сердце колотиться – не сдержать его пляски ужаса, ликования. Чувствует опасную силу; хищник, сытый и спокойный, лениво играющий с добычей, располагающий к себе, почти участливый. Тонкие пальцы вздрагивают, к лицу возвращаются краски.
Она всегда выбирает не тех мужчин.

Правильная осанка, ровная спина, сложенные на столе руки – ее жесты сдержанней, чем у Протеро – такой Голос Лондона вся страна смотрит каждый вечер по будням.
– Партии? – Она может позволить себе продолжить. Знает, сказанное лишено ненужного пафоса. Умеет говорить просто о сложных вещах, поэтому ее слушают, поэтому верят. Глубокий чистый хрустальный голос заполняет кабинет. Русалка, сирена, дитя с холодных берегов крошечного острова.

Отводит взгляд, и сила момента уходит. Агата медленно встает, обходит кресло, снимает со спинки жакет и надевает его. Движения плавные, почти как шаги вальса, музыка, заключенная в жестах – а цель все та же: скрыть волнение, не выдать страха переполняющего все ее существо.
Хрупкий профиль на фоне серого прямоугольника окна. Лондон обложили свинцовые тучи, может сегодня пойдет снег? – коварный, обманчиво мягкий, как интонации майора. Она безоружна перед ним, неопытна в искусстве обольщения, и он слишком умен, чтобы этого не заметить.
Честность ее единственный и последний союзник.
– Моя должность гарантирует… – смело начав, заканчивает тихим, пронизанным светлой грустью голосом, – отсутствие личной жизни. – Некоторые истины приходится проговаривать дважды, чтобы донести их до сознания собеседника.