Отправлено: 25.08.11 12:18. Заголовок: Завяжи мне глаза

Проливной дождь и конец рабочего дня не способствуют малой заполняемости заведений общепита. И лучше даже не думать о личности случайного собеседника.

Время - 5 июня 2040 года, после 20:00
Участники эпизода - Эсфирь Минц, Ричард Мортон
Место действия - Лондон, Ист-Энд, третьесортная забегаловка.

 Отправлено: 25.08.11 12:46. Заголовок: Александра Грейс Лоу..

Александра Грейс Лоуренс раздражала бывшую связную настолько сильно, насколько это вообще было возможно. Раздражала сильнее многоголосого гомона вокруг, сильнее мешающегося парика, ливня за окном, загнавшего ее в этот филиал ада, именуемый "Столовая №5" и даже сильнее нещадно жмущих туфель на шпильке.

Шпилька, етить ее! После шести лет в кирзачах на три размера больше! И короткая юбочка из категории "одно неловкое движение - и вы отец". И еще маечка - ах, такие жаркие деньки нынче, ну как выжить в этих каменных джунглях!
А все чертова Лоуренс, с ее амплуа "я одинокая молодая женщина, мне так грустно в этом жестоком мире, ах, помогите мне пожалуйста, а вот вам тонна виктимного поведения для мотивации". Отличника, состряпавшего Малявке этот образ при помощи бесподобной уже-не-брюнетки Кролика Фирэле чуть не прибила, но деваться было некуда.
Лоуренс была хороша тем, что имела полное право на ношение перчаток круглогодично. Жертва не то несостоявшегося аборта, не то еще чего, но официально - несоблюдения техники безопасности.
Лоуренс была совершенно мудацкой барышней, но на тех, с кем бывшей Малявке, а ныне - Алисе приходилось иметь дело в более-менее официальной части работы Сопротивления производила впечатление совершенно неизгладимое.

Сегодня, в принципе, везение было на ее стороне - владелец типографии очевидно млел с ее нежных интонаций, напрочь забыл о том, что заказчикам надо бы задавать хоть какие-то вопросы, прежде чем соглашаться на аренду и все порывался облапать ее задницу.
Эсфирь Минц с трудом удерживалась от того, чтобы не засветить каблуком по яйцам.
Алекс Лоуренс жеманно хихикала, хлопала по рукам и говорила, что у нее, увы и ах, настолько интенсивный график работы, что заняты ровно все вечера на полгода вперед, но, так и быть, она постарается выкроить хотя бы один денечек.

"Хуй тебе на рыло!" - мрачно думала про себя Минц, но продолжала многозначительно улыбаться чужими губами.
Ах да, и еще пристрастие Александры к косметике - тоже раздражало. Как и сама английская косметика - дешевая и беспощадная. Но ее собственный серый цвет лица в образ потрясающе глупой девицы не самого тяжелого поведения вписывался с явным трудом.

Но самым отвратительным в мисс Лоуренс был тот факт, что она была хорошенькой - в худшем понимании этого слова.

Ливень, заставший "Алису" посреди Ист-Энда (Чудику из карантинки сегодня не хотелось, да и не по чину было Лоуренс рассекать на мотоцикле) и загнавший ее в общество английских работяг, подтвердил этот факт в очередной раз. Последний свободный столик пытались штурмовать уже трижды и даже пришлось задавить в себе желание выпить, чтобы хоть чуть-чуть умерить нарастающую боль в кистях - и без того от "а что такая дэушка делает аааадна?" ее образ уже начинал ощутимо подрагивать. Еще немного - и окружающий мир получит Малявку во всей красе.
А это чревато.
Не здесь и не сейчас, до комендантки два часа, а явочная квартира обошлась им слишком дорого, чтобы ей рисковать.

На чашке с бурдой, именующей себя гордым словом "кофе" отпечатался след темно-вишневой помады, и вкус ее явно не прибавлял букету напитка привлекательности.
В пальцах, почти окончательно онемевших, подрагивала тонкая, почти безвкусная сигаретка. Еще один штрих к образу.
- Вы позволите?

Четвертый штурм увенчался успехом - молодой мужчина с чуть потерянным видом просто сел на стул напротив и сделал вид, что так оно все и было.
"Свали в туман, мудило" - из глубины сознания воззвала Эсфирь Минц.
- Ах, ну конечно же! - чуть смущенно улыбнувшись проговорила Алекс. - Ничего, что я курю?
Интонации у нее тоже были, на взгляд Эсфирь, чудовищными. Негромкий такой нежный голосок.
Отведите меня в темный угол, дяденька, и трахните - я вся ваша навеки, я вообще ходячая провокация.
Мужик был ничего себе так внешне. Лоуренс просто не имела права на иное поведение.
Что-то мучительно щелкало на самом краю сознания, но, возможно, это просто сказывалась боль в руках.

 Отправлено: 25.08.11 16:48. Заголовок: День выдался ни к че..

День выдался ни к черту. Сначала работа… впрочем, работа оставалась на работе. Золотое правило, от которого Ричард не собирался отходить. Элен могла позволить себе поговорить о новых книгах – напечатанных и отклоненных – за обедом. У ее сына были немного другие профильные задания, и им лучше оставаться в здании «Пальца».
Сегодня в Ист-Энд его привела не служба, а личное дело. Даже не так – семейная проблема. Недоразумение, как он надеялся. Надеялся напрасно.
Как оказалось, Гвендолин уже некоторое время донимал абсурдными претензиями бывший супруг. И дражайшая сестрица только вчера изволила рассказать об этом. Пригласила на ужин, приготовила что-то, превзойдя саму себя в очередной раз. Долго смеялась о пустяках, смотрела на закат за окном отсутствующим взглядом. Нормальное для нее поведение, но Дик чувствовал – все это не просто так. И только к концу вечера ему удалось добиться у нее признания. Одновременно и просьбы – разъяснить Бруксу, что его притязания беспочвенны.
Ему никогда не нравился Эдриен. Скользкий тип, но Гвен для своей маленькой аферы выбрала именно его. Почему – оставалось загадкой и по сей день. От него требовалось всего-то согласие на фиктивный брак, который позволил женщине оформить опекунство над детьми своей подруги. Девочки-близняшки, оставшиеся сиротами в двухлетнем возрасте – она не могла позволить отдать их в детдом. Она любила их, была крестной, хотела воспитывать. Ричард не помнил, когда сестра хотела чего-нибудь столь сильно, на грани с навязчивой идеей, на грани с помешательством.
Развод был полтора года назад. И вот теперь бывший решил, что может на что-то претендовать. Естественно, ситуацию нельзя было пустить на самотек.
Разговор был очень неприятный, напряженный. Но мужчина понял, что неправ и обещал исчезнуть – уехать в Лидс, к родне, и больше не вспоминать о прекрасной женщине, которой был нужен только в виде штампа в паспорте.
В нескольких кварталах от его дома Ричарда застиг дождь – настоящий летний ливень внезапный и, как хотелось надеяться, непродолжительный. Он свернул к ближайшей забегаловке, взял кофе, сдобренный победой другой крепости – по отдельности и то и другое было отвратительно, но вместе их можно было употреблять – и сел за единственный столик, где еще оставалось место.
У девушки напротив его появление не вызвало, судя по заискивающей улыбке, никаких дурных ассоциаций. И правильно, Ричард был не просто в штатском, на нем вместо стандартного для безопасников костюма с белой рубашкой и галстуком были вполне себе демократические джинсы, футболка и куртка. Да и взгляд… он еще не разучился отделять камеру для допросов от остального мира.
Некоторые сотрудники говорили, что это одно и то же.
Девушка спрашивала что-то. Потребовалась доля секунды, чтобы расслышать ее слова.
– Конечно, курите, – отстраненно улыбнулся он.
Запах дыма не мешал, хотя сам Мортон курил исключительно в присутствии подследственных.
– Отвратительная погода, – заметил он, наконец сосредоточив внимание на собеседнице. Милая девочка, каких тысячи на лондонских улицах. Даже удивительно, что при таком наплыве посетителей она сидела одна. Хотя… может просто случайность.

 Отправлено: 25.08.11 17:23. Заголовок: "Да ваще пиздец&..

"Да ваще пиздец", - согласно подумала Эсфирь Минц, судорожно пытаясь понять, как относится к погодным неурядицам Алекс - выяснить этот нюанс как-то случая не предоставлялось.
- А по-моему дождь - это красиво. - она выдохнула струйку дыма в направлении сто лет немытого окна, которому, видимо, должно было после ливня хоть немного полегчать. - Вот только не такой... - "проливной"? бросьте, мы таких словей не знаем. - сильный. Вы насквозь промокли.

Эсфирь задумчиво повертела в руках чашку, якобы задумываясь, стоит ли продолжать пить кофе, а на деле - прикидывая, не вывалится ли та из рук. Получилось ничего себе так, элегантненько.
Сделала глоток.
"Лагерная баланда и та была вкусней" - заключила про себя мисс Минц, удивляясь, что еще сохранила способность привиредничать.
Александра Лоуренс только слегка наморщила носик - мол, ужасный, ужасный напиток, но тактично промолчала, продолжая улыбаться.

За окном громыхнуло - гроза входила в самую силу.
Эсфирь дернулась. Грохот означал, что вечером кто-то не вернется в барак. Или ты кого-то не досчитаешься во время категорически запрещенной, но тем не менее иногда случавшейся встречи возле колючки, отделяющей женский лагерь от мужского.
Александра просто вздрогнула. Наверное, от неожиданности. Или была все еще испугана происходившим полгода назад. Алекс ничего не знала о том, что бывает всему блоку, если кто-то попытался сбежать.

Улыбку с лица пришлось убрать - она очевидно становилась вымученной.
- Интересно, как долго еще лить будет... - озадачилось ее альтер-эго и перевело взгляд с окна на сидящего напротив мужчину. - Мокнуть не хочется, а до комендантского часа уже совсем немножко осталось.
И даже расстроенные интонации получились - вместо испуганных. "Алиса" похвалила себя - голосом она владела все лучше и лучше.

Мужчина напротив выглядел в рабочей толчее столовки телом несколько инородным - он был неплохо, дороже пролетариата, одет, гладко выбрит и явно не пользовался одеколоном все той же победной марки, от липкого шипрового запаха которого тошнило едва ли не сильнее, чем от запаха пота и дешевой синтетической еды.
"Красивый мальчик", - хихикнула про себя Алекс и даже стрельнула глазками.
"Да еб твою мать!" - ужаснулась возможным перспективам такого поведения Эсфирь и прокляла Отличника самым страшным проклятием.

 Отправлено: 25.08.11 19:45. Заголовок: – Далеко добираться ..

– Далеко добираться домой? – Равнодушно поинтересовался мужчина. Его мало занимали бытовые проблемы случайно встреченных девочек.
Возвращение комендантского часа помогло восстановить порядок на улицах. Первые месяцы зимы в Лондоне творилось черт знает что. С погромами не справлялись ни «Палец», ни «Нос», ни их объединенные силы. Шпана как с цепи сорвалась.
Добропорядочные граждане на собственной шкуре почувствовали – их правительство гарантирует им безопасность – и вздохнули с облегчением, когда вернулись камеры наблюдения, машины прослушки и вежливые лица в штатском.
А лагеря пополнились новыми арестантами взамен амнистированных. Ричард слышал, что ребятам из «Носа» удалось взять какого-то наркоторговца, а через него выйти на торговца оружием. Хороший получился улов.
Девушка строила глазки, а ему было абсолютно все равно, какие выводы она сделает из его слов. Скорее всего, никаких: отстраненный взгляд, избитые реплики – она производила впечатления человека, который не утруждает себя логическими построениями.
Последовав примеру, он глотнул из своей чашки и брезгливо поморщился. Но в голове прояснилось. Алкоголь, каким бы не был вкус, помог расслабиться, вернуться к адекватному восприятию реальности.
Недавний разговор выбил Мортона из колеи. Только закрыв за собой дверь чужой квартиры, он подумал, что, возможно, Эдриен просто любил его сестру, потому и звонил, и приглашал поужинать, дарил цветы…
Пустое, главное – Гвен теперь в безопасности, ограждена, как всегда, от всей мирской суеты. Только она, девочки и ее книги – идеальный маленький мир.
Отсутствующим взглядом он смотрел на девушку напротив, но что-то заставило сосредоточить внимания. Что-то промелькнуло в ее глазах… очень знакомое. Нет, кажется, ошибся – все та же паволока бездумности.
Он даже улыбнулся. Побольше бы таких, интересующихся только дождем за окном и приближением комендантского часа. Жизнь стала бы намного спокойнее.
– Скоро закончиться, – заверил он, – такие ливни не бывают продолжительными в это время года. Боишься грозы? – Вопросительный знак утонул в очередном раскате грома.

 Отправлено: 25.08.11 21:52. Заголовок: "Ты сейчас встан..

"Ты сейчас встанешь и уйдешь" - сказала "Алиса", которой было плевать на дождь и которая была менее всего настроена поддерживать светскую беседу.
"Ты останешься и будешь строить ему глазки, дорогуша, потому что тебе надо обкатывать образ на что-то большее, чем тошнотное похихикиванье с типографщиком, за шесть лет ты забыла, что значит общаться с людьми" - сурово сообщила Малявка, которая понимала, что Сопротивление еще не на той стадии развития, когда можно тихо почить на координаторских лаврах.
"Он таааакой хорошенький!" - восхитилась Александра Лоуренс, которой вообще все было по барабану.
"Заткнулись, блядь, все!" - рявкнула, осатанев, Эсфирь Минц, которой не хотелось ни мокнуть, ни обкатывать образ, ни общаться.
Мокнуть - в первую очередь. Если выйти под дождь в ее сегодняшнем наряде, и без того влажном уже и липнущим к телу, проблем будет куда больше, чем просто беседа о грозе, а переодеться не во что, так что личину не сменишь.

Следовало говорить. Если мужик уйдет раньше, чем закончится дождь - подвалит кто-нибудь еще и не факт, что этот "кто-нибудь" будет столь же благостно настроен. А внимание "бобби" к ее персоне, пусть даже из положения жертвы, было для нее совершенно излишним.

Раскат!
Шарахнуло с такой силой, словно молния таки облюбовала себе местный громоотвод. Невозможно быть к этому готовой после шести лет лагеря.
Невозможно быть к этому готовой после полугода доследования.
На допросы водят ночью, всегда ночью, хотя, в общем-то, за временем суток следить не получается.
И ты уже знаешь, что расстреливают всегда по пути из камеры в кабинет. Чтобы не возникало проблем, истерик и прочей вони.
Гром - это последнее, что ты услышишь.

Чашка выскользнула из непослушных пальцев и, описав небольшую дугу, с немелодичным звоном шарахнулась об пол. Хорошо еще не разбилась - владельцы заведения явно не были настроены на лишние траты и озаботились приобретением небьющейся посуды.
Остатки кофе разлились частично по столу, частично по полу, от чего ни тот, ни другой не стали чище - впрочем, особо грязнее тоже не стали.
- О... Очень! - пролепетала Александра, встряхнув кистями рук, чтобы заставить их хоть как-то работать. Иногда это помогало - впрочем, шарахнуть тыльной стороной ладони в стену помогало сильнее, но это явно был метод не для такого скопления народу. Надо бы было еще смущенно порозоветь, но вот этой науки Эсфирь пока не освоила.
Со второй попытки чашку удалось поднять.
- После ноября... - она сделала как бы многозначительную паузу, мол, все мы знаем, что было в ноябре, но про это даже вспоминать не хочется, не то что называть вещи своими именами. - У нас в районе много стреляли.

"Пиздец как много стреляли" - поделилась своими соображениями Малявка, меряя собеседника привычным взглядом связной. - "Рассказать - не поверишь. Пятнадцать "вышек" за просто так за одну первую неделю после выступления V. Дальше я уже не считала".
Что, вот что ей не нравилось? Нормальный молодой мужчина. Мрачноват, конечно, для этого антуража уже почти в жопу пьяных после работы работяг, но это, скорее всего, потому что трезвый и оказался здесь случайно. Ну, смотрит он на нее внимательно. Так тут все на нее смотрят, а скорее даже пялятся, мысленно уже не только раздев, но, скорее всего, еще и трахнув с особым цинизмом. Нашла чему удивляться.
Что-то на уровне уже даже не сознания, а скорее спинного мозга, который действовать-то действует, но никогда не отчитывается - по тем же механизмам одергиваешь руку от огня еще не успев его заметить.
"Из "Носа" он что ли?" - мелькнула в голове догадка.
Фингермену-то без формы в конец рабочего дня здесь явно делать было нечего. Облав по данному району пока не планировалось - Эсфирь это знала точно и собиралась в скором времени этот факт исправить.
- До сих пор не могу понять, зачем понадобилось потом громить магазины и минировать общественный транспорт. - Алекс огорченно вздохнула.
"А не слишком ли сложная фраза, деточка?" - еще огорченней вопросила мисс Минц. - "Откуда бы тебе такие слова знать и с чего бы подобными проблемами озадачиваться? Не тебя ж подорвали".

Взгляд еще раз скользнул по мужчине. Никак его пока протрактовать не получалось, ни к какой группе не отнести. Все чисто-гладко-аккуратно. Интонации... как будто и не интонации вовсе. Не человек, а фотокарточка с ID. Малявке стало любопытно.
А Алекс просто чуть подалась вперед, жалея, что не может сейчас закурить - к этому ее пальцы были пока не готовы.

А вопрос о местонахождении "дома" она откровенно слила. Она еще не придумала достаточно убедительного ответа, прокручивая в голове сотни адресов на случай внезапной заинтересованности собеседника.

 Отправлено: 25.08.11 23:03. Заголовок: Какая хорошая девочк..

Какая хорошая девочка. Вот только девочки, которые поднимают темы беспорядков, стрельбы, взрывов и прочих прелестей их единственной и неповторимой реальности сезона зима 2039–2040 гг., вызывали закономерный интерес. На уровне рефлексов.
Ричард застал чистки 2037 и очень хорошо помнил лица девочек, которые наравне с мальчиками заполняли камеры предварительного заключения. Голый бетон, два на три метра – после первых допросов холодный пол единственный мог облегчить боль. Лекарства на подследственных не тратят.
Он открыл глаза, чистые от воспоминаний об изматывающей рутине.
Неужели с ним произойдет то же самое, неужели он будет видеть врага в каждом?
– Это всего лишь гроза, – голос едва заметно смягчился.
Взгляд выхватил отдельные штрихи – синеву под глазами, угадывающуюся даже сквозь косметику, руки в перчатках. Руки символизировали. На таких этапах допроса Мортон предпочитал уступать инициативу коллегам. Не любил эту сторону своей профессии.
– И она уже проходит.
За окном по-прежнему была стена дождя, но в просвете между домами уже виднелась тонкая полоса чистого неба.
Любопытно, насколько заинтересованный взгляд он способен изобразить? И способен ли трансформировать профессиональный интерес в сексуальный? Девочка была очень милой, но…
Стоп, вот тут стоило прояснить – если она на самом деле была такой, какой казалась, то вовсе не стоила внимания; если же его паранойя не поранойя…
Гораздо проще, когда перед тобой садят испуганного, заплаканного, с трясущимися руками подростка и дают четкое указание – получить признание. Потому что тот априори виновен. И все что нужно – помочь это осознать.
Сейчас такие методы не годились. А Дику пора было идти домой, принять холодный душ и выспаться. А утром пробить девчонку по базе данных и забыть с чистой совестью.
Но на улице по-прежнему лило.

 Отправлено: 25.08.11 23:56. Заголовок: "Гроза еще тольк..

"Гроза еще только начинается..." - безмолвно оповестила мир Малявка. - "Только громыхнет она не здесь и чуток попозже. Но, я думаю, оценят ее все".
Листовочно-газетные хлопоты были, конечно, чрезвычайно увлекательны и обойтись без пропаганды было невозможно, но не это было целью того, что на данный момент прорабатывалось в карантинной зоне.
Это было - условием. Необходимыми "i", над которыми позднее будут расставлены точки.
Чтобы над произошедшим ни одна живая душа не посмела поупражняться в двоемыслии.

В отличие от многих прочих Эсфирь прекрасно знала, зачем минировать общественный транспорт, направлять энергию уличных банд на совершенно, в общем-то, незначительных на первый взгляд личностей и забрасывать подъезды жилых домов коктейлями Молотова.

Джонни - он тоже не понимал. Но Джонни-Скрипач знал другие методы, он знал какие-то особые способы и был не чета им всем.
Но его убили и более никаких способов в арсенале у "Алисы" и подобных ей не осталось. Их убивали - а значит это была война.
Их обстреливали с двух сторон - от мысли о том, что вновь восстало из праха, как феникс, "Лезвие", становилось мерзко.
На одной обороне теперь долго продержаться было невозможно. И даже Отличник это признавал.

- Да... Конечно. Гроза. - на губы Александры вернулась улыбка. - Стоит почаще напоминать себе, что теперь мы все в безопасности.

"Для вашей безопасности..." - цедил сквозь зубы Красавчик, закрывая дверь допросной комнаты. - "Я в ней очень, мисс Минц, заинтересован".
Вот уж кто мастерски владел голосом. Это был предмет его особенной гордости, по собственному же признанию. Он вообще Малявке много чего рассказывал в короткие периоды "отдыха" - через две с лишним недели допросов у них сложились чуть ли не приятельские отношения. Красавчик очень любил поговорить, а у Эсфирь не было возможности его не слушать. Она, когда могла говорить, даже задавала вопросы. И немало извлекла для себя из ответов - допросчик был уверен, что "материал" все равно потом пойдет на переработку, как завуалированно говорили охранники в коридорах, а потом совершенно не стеснялся.
Все перечисленные им ошибки Сопротивления в целом и Иглы в частности она запомнила как семинарист - Отче наш.
Так вот Красавчик очень любил перед тем, как приступить к делу, говорить с такими мягкими, успокаивающими интонациями.

...прямо как ее сосед по столику. Спина похолодела, а взгляд опять пришлось перенаправить на окно.
Что же, возможный вариант. Вот только какого черта его сюда занесло. Полгода назад Эсфирь, скорее всего, просто впала бы в ступор - по старой привычке. Сейчас стало легче. Сейчас она уже могла заставить работать мозг.
Если ее визави - фингермен, то она уже по уши в подозрениях и снабжена десятком ярлыков, тут Александра и все ее узкие плечики и трепетные взоры помочь не могли.
Но для этих случаев Алекс и не была нужна - а только ее голос и интонации.
А "Алиса" с собеседником поиграет в кошки-мышки.
Или просто попотчует свою паранойю, от чего хуже не будет все равно.

- Вас ведь сюда тоже ливень загнал? - недюжинным усилием воли и ценой предельной концентрации она прикурила с первой попытки. - Ну... не подумайте ничего плохого, но вы уж больно... нездешний. Вам бы тоже лучше из района выбраться до темноты. Молодежь здесь уж больно... активная.
Хотела сказать - "неприкаянная". Но в этот раз вовремя одумалась.
- Меня зовут Алекс. - и чуть пожала плечами, мол, не то чтобы навязываюсь, но, сами понимаете, синдром попутчика располагает.

"А еще я скормлю тебе свою легенду, хочешь ты этого или нет. Потому что мне так будет куда спокойнее".
Руку протягивать она не стала.

 Отправлено: 26.08.11 10:29. Заголовок: Вот такая девочка мо..

Вот такая девочка могла его заинтересовать. Ситуация становилась все любопытственнее.
Шестеренка, которая до этого момента пробуксовывала, щелкнула и стала на место. Мужчина расслабился и собрался одновременно. Мысли прояснились, в голове выстроилась стратегия. Порядок и постановка вопросов намекали, что дело тут вовсе не в паранойе. Хотя вопросы-то Алекс задавала закономерные, совершенно логичные для места и ситуации, но что-то в ней – не интонации, не взгляд, все еще кристально невинный – выдавало наличие ума.
Умные девочки – были бичом сатлеровской Англии, и Ричард не видел причин, почему ситуация могла измениться с избранием нового Верховного Канцлера. О таких девочках в стенах «Пальца» ходили легенды. Следователи рассказывали невероятные истории. Мортон и сам несколько раз сталкивался с юными идеалистками, как правило, влюбленными в какого-то идиота, вбившего в прекрасные головки еретические мысли. Поражал фанатизм, с которым они держались за свои пустые любови к давно замешоченным мальчикам.
Дик не понимал таких чувств. Между тем, ему самому сейчас предстояло изобразить эмоции, которых не ощущал. Нужно будет прослушать курс подготовки для сотрудников, специализирующихся на полевой работе. Он, по большей части, был канцелярской крысой и выезжал только на силовые задания. Потому сейчас полагался исключительно на импровизацию и сообразительность.
– Макс, – чужое имя слетело с губ легко и естественно. Собственное было ни к месту и не ко времени. Сейчас для подкармливания паранойи (пока не стоит отметать такого варианта), для девочки напротив он был просто Максом, парнем, случайно оказавшимся в чужом районе, и желающим вернуться домой до наступления комендантского часа. Желательно сухим и, возможно, в компании.
Еще не улыбка, но в глазах промелькнул интерес совершенно непрофессиональный. Взгляд задержался на голых плечах, скользнул по маленькой аккуратной груди и вернулся к лицу собеседницы.
– Ливень, – согласился он с чистой совестью. Посмотрел на часы над входом, что-то прикинул в уме. – Еще успеваю. Надеюсь, не придется снова мокнуть.
Улица за окном была безлюдна.
– А ты? – Если здесь можно найти такси, по случаю приятной компании можно было бы и раскошелиться. Ричард очень хотел, чтобы его вопрос прозвучал именно с таким подтекстом.

 Отправлено: 26.08.11 11:28. Заголовок: "Твои слабые сто..

"Твои слабые стороны: - принялась раскладывать все по полочкам Малявка. - У тебя пагубная страсть говорить эзоповым языком, ты втиснута в крайне неудобный образ, ты боишься людей и резких звуков и играла на больных мужских мозолях последний раз лет эдак шесть назад. Твои сильные стороны... - мозг, кажется, даже заскрипел. - ты в случае чего легко свалишь отсюда через три проходных двора, один из которых даже до сих пор в слепой зоне, о чем никто не знает, у тебя хорошие документы и... и мокрая майка."

Последний аргумент образовался аккурат в момент перехваченного взгляда. Александра наконец нашла в себе силы верно оценить расклады и слегка покраснеть.
Эсфирь поразилась самой себе - она была свято уверена, что эта способность атрофировалась у нее еще даже до ареста.
- Мне повезло, что вы подсели, Макс. - мисс Лоуренс ухитрилась произнести мужское имя так, что чуть не смутилась уже даже Малявка.
Черт подери, не интонации, а порнография какая-то, из списка запрещенных даже при прежней власти. Ужас...
- Я в какой-то момент начала бояться за...
За свою честь? Совесть? Ум? Три кило компромата бисерным почерком в дамской сумочке? Проще, Фирэле, еще проще!
- ...себя.
Пока, к счастью, больше не громыхало. Все надо строго дозировать - в том числе и демонстрацию слабостей. Затевалась игра, и бывшая связная пока еще не могла сообразить, как легли фишки, кто у нас ферзем и какой ценой получится выйти в дамки.
В секунду отмела все лишнее. Наметила первую цель на доске.
Приступаем, господа.
Фингермен, "бобби" или просто неожиданный собеседник - все вы устроены одинаково. Нехитрая наука. До всего мисс Минц она даже нравилась. Малявку устраивал такой способ побега от одиночества явочных квартир.
У Алисы при мысли о мужском обществе подгибались коленки и сразу же отключалось сознание - плод годичных тренировок во время следствия.
Лагерь она почти любила - в лагере ее трогали редко.
"Если понадобится, дорогуша, - жестко вмешался внутренний голос. - Ты все сделаешь. И сделаешь как надо, поди, не маленькая. И даже долженствующую страсть изобразишь, не то что вот этот вот неприкрытый интерес в глазах".

Так кто же ты такой, мой дивный собеседник, изучаемый мной в оконном отражении, потому как я - хи-хи - вся такая смущенная и не решаюсь откровенно пялится? Ты явно слишком хорош для Ист-Энда, ты вряд ли часто бьешь кому-то морды, потому как кулаки не разбиты, у тебя нехорошие интонации и ты явно знаешь себе цену - судя по выражению лица и пластике скупых движений.
Скорее всего - одинок либо ничего серьезного. Английские верующие девочки как правило стремились окольцевать воздыхателей как можно раньше, но ни кольца, ни следа от него не наблюдалось.
А внешне... А внешне хорош. Что немного не вяжется.
Неуверенность? Какие-то проблемы? Много работы?
Эсфирь задержала взгляд на чашке собеседника. Не просто кофе, а кофе с чем-то еще.
Скорее всего первое.

Итак, мой дорогой, если ты фингермен, то ты меня уже запомнил.
Но я сделаю так, чтобы ты запомнил меня... несколько иначе, чем барышню с очень странными руками.
- О, я очень надеюсь, что успею! - Алекс чуть округлила глаза, - Я однажды задержалась на работе и уже у дверей столкнулась нос к носу с патрулем. Так перепугалась! - она всплеснула руками - осторожненько-осторожненько. - Хорошо еще что документы не забыла и с работы сразу же подтвердили, что я не виновата. Провести ночь в отделении... это было бы ужасно.

Александра Лоуренс передернула плечиками, а Эсфирь внутри заржала чуть ли не в голос. Ну надо же, какие у нас чудесные иллюзии. Мы боимся всего-навсего оказаться на целую ночь за решеткой в компании шлюх и ворья. И свято верим, что мужчины в форме нам совершенно безопасны...

 Отправлено: 26.08.11 12:46. Заголовок: Ричард не привык, чт..

Ричард не привык, чтобы его клеили столь откровенно. Даже во времена до «Пальца», в пору буйной юности, в атмосфере творческой богемы девочки не смотрели на него так, и с таким придыханием не произносили имя. Уже тогда считали сухарем. И только натурщицы обычно обладали покладистым характером.
А он – он просто любил одну женщину. Наверное, любил до сих пор - пусть любовь эта была далека от юношеской страсти - хотя расстались они больше полугода назад.
Но Макс – тот просто обязан купиться на проявленный интерес. Польститься на наивное доверие и оказанную честь – среди всех присутствующих его оценили как наименее опасного, или же наиболее интересного. Дику нравилась эта игра – просчитывать в голове варианты, оценивать, как должен отреагировать нормальный мужчина на те или другие раздражители.
Макс явил миру вполне доброжелательную улыбку. Пожалуй, несколько покровительственную, но бесконечно далекую от улыбки человека, уверенного в своем праве.
- Не знаешь, здесь можно найти такси? Тогда точно успеешь до комендантского часа, и я успею. – Не приглашает к себе, не напрашивается. Предлагает маленькую услугу и ничего не требует взамен. Кроме, как возможности вдохнуть запах ее волос, на прощание легонько пожать пальцы, изящные под тканью перчатки. Если догадка верна, жест вызовет у Алекс малоприятные ощущения, но если он ошибся, если просто взыграла паранойя, мимолетное прикосновение останется лишь проявлением симпатии. Пока недостаточно сильной, чтобы проявлять настойчивость. Или Максимилиан такой чистоплюй, что не хочет уподобляться тем, чьего внимания опасалась новая знакомая.
А возможно он просто не привык, чтобы к нему проявляли интерес.
Как работающие под прикрытием, а чаще и без прикрытия, месяцами, иногда годами претворяются? Живут под масками, под личинами каких-то чужих людей, совсем других по духу и мировоззрению? Мортон не чувствовал в себе смелости, достаточной для такого расклада. К счастью, нынешний расклад был другим. И пока ему было интересно.

 Отправлено: 26.08.11 15:11. Заголовок: Такси, говорите... А..

Такси, говорите... Ах, вы говорите, говорите, все, что угодно, а я вся буду слушать ваш проникновенный голос и - млеть.
Все как положено.
Хотя я не просто знаю, где здесь такси - я про этот район знаю такое, что вам, дорогой Макс, даже и не снилось, кем бы вы ни были. Тут, например, в двух кварталах живет престранная парочка. То есть нормальная парочка, мальчик и девочка, загляденье, ходят за ручку и до ветру друг друга пустить не хотят - так скучают.
Мальчик пидор лет с пятнадцати.
Девочка на самом деле совершенно другой человек и к тому же на пять лет старше, чем заявлено. Девочку, если узнают, чем она занималась и продолжает заниматься теперь расстреляют на месте, без суда и следствия.
По вечерам они со стонами и придыханием режутся в покер.

В глазах собеседника промелькнул интерес. Пока еще, возможно, если верны самые худшие опасения, деланный. В любом случае, таковым ему быть недолго. Мне будет противно и, скорее всего, захочется просто снова закрыть глаза и представить, что я где-то в другом месте, но я потерплю.
Не привыкать.

Адрес уже готов - стандартная муниципальная многоэтажка. Они хороши тем, что чердаки у них всегда незаперты - на чердаках по вечерам благопристойные граждане... муниципалят во всю. Степной своего не упускает никогда, падла криминальная, вот уж чьи мотивы понять еще сложнее, чем многоходовки "Лезвия".
Сказывается отсутствие образования. Читала много - а знаешь мало. И применять узнанное умеешь не всегда.
Ебаная жизнь.

- Да, тут через два квартала. - Алекс улыбнулась обещающе, в ответ на еще более потеплевшую интонацию визави.
Нет, точно не блядь и вряд ли честная давалка. Но очень одиноко, да, мы, детдомовские девочки, такие. С нами несложно, нужно нам немногое. Сами покупаемся.
Интересно, куда мы поедем.
Вообще Эсфирь была прямая дорога по одному конкретному адресу - монументальное здание в центре, окон много, но самое интересное все равно в подвалах. Там она уже была, и, хотя понравилось несильно, лучше всего мисс Минц понимала, что рано или поздно - но все равно туда вернется. Но лучше поздно. И уж точно - не за просто так и по велению неприметного дяденьки, открывающего двери чужих квартир своим ключом.
В этой партии она планировала быть даже не ферзем, а гроссмейстером.

Такси, на самом деле, было еще и в другом направлении и чуть поближе, но следовало, не обращая внимания на то, что шпилька - это явно еще не принятый на вооружение в известном месте способ пытки, пройтись рядом. И, возможно, то ли подвернув ногу, то ли чего-нибудь испугавшись, прижаться к плечу. Тепло кожи и крепкие мышцы под тонкой тканью футболки. Тренируемся, значит? А зачем бы?.. Ты же не дерешься, дорогой...
Мерзейшая тактика - от касаний, даже случайных, все равно тошнило. Но действенная, бля, зря она, что ли, напрягала занятых людей с идиотской просьбой достать ей нормальные духи.

"Никакой Александры в ближайшие три недели!" - запоздало зареклась Малявка. - Ни за что. Шебутной, но вежливый мальчик Кирк - наше все. И пусть Отличник матерится от этого образа и дальше, ему-то, поди, самонасилием пока заниматься оказии не было.
Рука, потянувшись за зажигалкой, как бы - ну очень как бы, ни стыда, е-мое, ни совести у это мисс Лоуренс! - невзначай скользнула по предплечью.
Дождь постепенно сходил на нет. Игра выплывала на новый виток.

 Отправлено: 26.08.11 16:32. Заголовок: В чем подвох: вот он..

В чем подвох: вот они уже идут к такси, все еще под дождем, но тот стремительно утихает, так что через несколько минут только редкие капли срываются с карнизов. И нет смысла уже никуда ехать, но они все равно идут, рассчитывая на что?
Чего ждет от Макса эта пигалица, если так вроде бы невзначай касается руки. И чего хочет от нее Ричард, в котором эти прикосновения не вызывают никакого отклика.
Он никогда не понимал коллег, которые пользовались своим положением. Не понимал, даже когда попадались очень красивые подследственные. В сопротивлении было много красивых женщин, даже диву даешься – неужели не могли найти себе другое, более мирное занятие.
Но Макс должен быть отзывчивее, подхватить под локоть споткнувшуюся, едва ощутимо повести рукой, чтобы на долю секунды дольше ощущать тепло ее тела. Этот парень, возможно, даже найдет в себе энтузиазм, если Алекс на самом деле окажется ветреной и очень одинокой девочкой, которой захочется продолжить случайное знакомство. Дик просто брезговал думать о таком развитии событий.
Потому он думал о возможных перспективах. Допустим она действительно сидела, и ее пальчики дело рук кого-то из «Пальца» – какие обвинения он может предъявить ей сейчас? Проверить документы – и что? Что дальше?! Начальство уже спускало распоряжение в духе «будьте бдительны», но отмашки на произвол, на потакание инстинктам, профессиональному чутью не давало. А у Мортона кроме них не было в запасе альтернативных аргументов.
Самодурство в данном случае могло только напугать – или отдельно взятую Алекс, или, в худшем случае (худшем для нее, если снова связалась не с теми людьми) заставит избежавших чисток 2037 удвоить бдительность.
Вот это было излишним.
У черной горбатой машины – кебы оставались визитными карточками Лондона – он протянул ей купюру. Достаточно чтобы доехать в противоположный конец города, но мало для платы (за не оказанную услугу, ага) или подачки. Банкноту держал так, что не взять, не коснувшись руки. Но выжидательный взгляд вопрошал о другом. Пригласит – не пригласит. Настоит на компании – или не настоит. Будет рада избавиться, или взгляды, весь вечер напоминавшие Ричарду, что он вообще-то привлекательный мужчина, были не просто так.

 Отправлено: 29.08.11 16:49. Заголовок: Еще Эсфирь Минц пуга..

Еще Эсфирь Минц пугали черные автомобили - даже те, которые с номерами.
Этот страх был старше тех, которые пришли после ареста, этому страху было уже лет пятнадцать - с того самого момента, как стало понятно, что чаще всего означает черный цвет и тонировка на окнах.

Стихнувший дождь милосердно давал альтернативу. Массу альтернатив.
Взять деньги, попрощаться и уехать.
Не брать деньги, попрощаться и уехать.
Залепить пощечину и уехать, мол, я вообще не такая - вот этот вариант пришлось отмести сразу, Малявка была способна при необходимости выбить пару зубов и сломать нос, но с пощечинами ей иметь дело не приходилось.
Пригласить поехать с собой - вот только не на явочную же квартиру его тащить.
Напроситься... что было бы чудесным способом окончательно уяснить личность неожиданного знакомца, но было бы все-таки тем самым "слишком" - и для Эсфирь, и, наверное, для Алекс. По разным, правда, причинам.

Игра с самой собой в "хочу - не хочу" и "не буду - надо" начала раздражать.
Наблюдение. Наше основное оружие - наблюдение, потому как прочие наши орудия смешны и наивны, но и от них может быть прок, если ударить в нужный момент.
Но его еще надо узнать.

Итак, Эсфирь не могла себе позволить более близкого знакомства, а Алекс Лоуренс - мгновенного обрубания канатов. И обеим им явно не нравилась некоторая двусмысленность жеста.
Нет-нет, мистер Кто-Вы-Там, мы, трепетные одинокие барышни, покупаемся не так и не на то, мы всегда вспоминаем об уважении в самый неподходящий момент - хотя доселе вообще могли нетвердо знать, что означает это слово.
- Это лишнее. - слова опять не те, опять не подходящие к репертуару, а вот взгляд ничего так получился, в меру обиженный, мол, я еще поверю, что вы не планировали.
Не до слежки за словами, когда все силы уходят только на то, чтобы контролировать движения - аккуратно, двумя пальцами принять купюру, сложить и вернуть ее обладателю. В задний карман джинс.
Мамочки. Откуда только вся эта пошлость берется.
Зато - прекрасная возможность встать вот совсем-совсем близко.
Кажется, Александра, благослови Г-сподь ее потрясающую глупость и желание казаться эффектней, чем она есть на самом деле, все-таки справилась со своей задачей и расставила все точки над "i".
То есть вы правильно увидели цели, но немного ошиблись в средствах. Не об этом речь, милый Макс, совсем не об этом, не того рода поддержка мне от вас нужна... А уж что мне действительно от вас нужно - об этом, надеюсь, вы вообще никогда не догадаетесь.
- Только половина девятого. - дождь оказался свиреп, но скоропостижен. - Я успею дойти пешком.
Все - внимательно глядя в глаза. Мало кто в совершенстве владеет своим лицом - по полуулыбкам, направлению взгляда, расширившимся зрачкам Эсфирь всегда читала куда больше, чем по словам и даже прикосновениям.
Иначе бы она не выжила.

Не приглашение - полунамек. Надо проверить, насколько действенны немудрящие способности мисс Лоуренс. Кровь из носу надо понять, кто таков этот Макс.
Вот как бы еще, мистер, вас спровоцировать, чтобы вы допустили ошибку, которая даст мне понимание того, насколько правомерна моя паранойя?

 Отправлено: 29.08.11 19:51. Заголовок: Он коснулся руки, за..

Он коснулся руки, заведенной за спину, провел ладонью от запястья и до локтя, чувствуя под пальцами влажную кожу. Отпустил раньше, чем жест, естественный для мужчины, стал намеком на захват, привычный для фингермена. Не стоит вызывать ненужные ассоциации, просто на всякий случай.
Смотрел в серые глаза, мучительно пытаясь понять, чего она хочет, как далеко готова завести их двоих – это уже были мысли, относящиеся к той части сознания, которая сегодня отвечала за Макса.
А потом он что-то решил, потому что улыбнулся – скорее задумчиво, чем весело – и, открыв дверцу машины, сделал приглашающий жест. Сел следом и назвал адрес, отметил ухмылку таксиста, отразившуюся в зеркале заднего вида. Несложно было понять, о чем тот сейчас думал.
Они ехали в студию, оставшуюся за Ричардом еще со времен учебы. Когда-то он хотел отказаться от нее, но после заявления Элен, что ее сын, должно быть, окончательно выжил из ума, если собрался уничтожить все свои работы, передумал – хранить ворох бумаг было негде. Однокомнатная квартира в Челси с крохотной кухней и совмещенным санузлом первые годы преимущественно пустовала, но после напряженной работы в 2037 у Дика вошло в привычку приезжать туда на выходных. Иногда порисовать, но чаще просто отвлечься от привычного окружения. Там ничего не напоминало о работе. Практически идеальный вариант для неожиданного свидания.
Еще за два пролета он услышал разрывающийся телефон, тот ненадолго утих, пока мужчина возился с ключами, но стоило открыть дверь, как задребезжал вновь.
– Да? – Звонила Гвендолин. Можно было предложить, что она поочередно набирала этот номер и домашний, судя по взволнованному голосу уже минут тридцать как пыталась найти его. Нежный тихий голос – слова приходилось почти угадывать. – Все хорошо… нет, я попал в дождь… да, говорил. Он уезжает в Лидс к родным… нет, тебе совершенно не о чем беспокоиться, дорогая… да, сегодня переночую в студии – уже поздно… люблю тебя. – На протяжении всего разговора взгляд, устремленный куда-то в стену, был бесконечно теплым, а интонации мягкими, успокаивающими.
Таким Ричарда знали только в кругу семьи.
– Извини, – он повесил трубку на рычаг. – Сестра. – Очень личное признание, намного более личное, чем ему хотелось.
Присутствие Алекс в этом месте само по себе было слишком личным. На столе, подоконнике, на полу и даже на диване были разбросаны его работы – какие-то наброски, по большей части. Некоторые подписаны «Р.М.» – Дик всегда ставил только инициалы. Подумал, что Макс неожиданно удачно вписался в монограмму.
– Хочешь чего-нибудь? Чаю? – Он стоял посреди комнаты, смотрел на девушку и, казалось, решительно не знал, что с ней делать.

 Отправлено: 29.08.11 22:30. Заголовок: Взгляд фиксирует. Д..

Взгляд фиксирует.
Дорогу - таксист знает свое дело и везет маршрутом раза в три длиннее, чем мог бы, таксисту тоже надо как-то жить.
Район - гребаный Челси. Слишком хорошо знакомый Челси. А знаешь ли ты, мой бесценный попутчик, что меня забирали с соседней улицы? По стандартной формуле - дубинкой по затылку, кулаком поддых и мешок на голову. Посреди бела дня, на глазах у изумленной публики, под всеобщее гробовое молчание и отведенные взгляды. А мне было семнадцать и выглядела я при этом в лучшем случае на четырнадцать. Такие дела...
Обстановку - уже с порога навсегда знакомый запах нежилого помещения, пусть и достаточно чистого, чтобы понять, что здесь все-таки иногда бывают.
Щелчок.
Ты живешь не здесь. Но этого еще недостаточно, нет, может, у тебя просто достаточно средств, чтобы позволить себе держать квартиру на такой вот... экстренный случай.
Щелчок.
Резко меняются интонации. Мне плевать, да и Алекс плевать, с кем конкретно ты говоришь по телефону. Хоть с женой, от которой у тебя четверо детей. Но в телефонную трубку говорит совершенно другой человек, у которого меняется даже выражение лица. Все, кто видел, насколько глубока кроличья нора, неоднократно наблюдали такие вот метаморфозы - с той стороны стола, на котором лежит бумага, которую ты не собираешься подписывать.
Потому что не хочешь.
Потому что не соображаешь.
Потому что от твоих рук остались только воспоминания.
Щелчок.
Эсфирь присела на корточки, вглядываясь в незаконченную работу - женский профиль, еле намеченное окно в перспективе. Красивая девушка. Та самая сестра? Еще кто-то? Разницы нет. Важен тот факт, что на лежащем по соседству листе - какая-то явно книжная графика, скорее всего - Дориан наш Грей, спиной к зрителю, лицом к портрету, ничего не видно, но даже спина выражает почти ужас - стоит вполне отчетливая подпись.
Р. М.
Алекс это сожрет. Алекс дура и даже книги этой, скорее всего, не читала.
А вот у Эсфирь было достаточно знакомых художников, чтобы раз и навсегда себе уяснить, что, ставя инициалы, имя выдвигают на первое место.
Тебя зовут как угодно, Макс. Только не Макс. И на кой черт тебе представляться совершенно случайной и безопасной барышне чужим именем.

Держи себя в руках, детка. Осторожно обходя разбросанные по полу бумажные листы (так похоже на явочную квартиру после того, как в ней попасется Давидик, где-то он теперь? Нигде, скорее всего...) Малявка прошла к окну, глядя на улицу, по которой ходила не один раз. О да, она неплохо знала этот район - и явочные квартиры здесь были, правда, все больше световские, и пара человек еще с тех, незапамятных времен, жили... пока были людьми, а не перемещенными лицами. Сколько воспоминаний. Не отразились бы на лице. Если что - отмазываться внезапным испугом от того, что оказалась на ночь глядя в пустой квартире с незнакомым мужчиной будет нелепо.
Не на то ли рассчитывала Алекс.

"Ты просчитался, какое счастье, - хотела сказать Эсфирь, глядя на теперь уже безымянного и теперь уже однозначно фингермена. - Интересно, что теперь из этого следует. Мамеле мейне тайре, какая потрясающая ситуация - одна подменная личина беседует со второй подменной личиной. Впору сесть, сбросить маски и, назвав вещи своими именами, хорошенько поржать напоследок. Интересно, как быстро можно превратить эту комнату в допросную".
- Лучше что-нибудь покрепче. - отворачиваясь от окна, за которым уже темнело, туманно улыбнулась мисс Лоуренс; ну понятно, девочка чуть нервничает и отчаянно храбрится, видимо, не так-то уж и привычна такая ситуация. А вот Эсфирь действительно надо было выпить. Иначе в случае необходимости ее роль поползет по швам куда раньше, чем нужно.
- Ты все это сам нарисовал? - почти натуральное восхищение.
Видали мы художников и лучше, но они все не вернулись, потому что рисовали совсем не то, что нужно.
- Он ведь чем-то напуган, да? - палец указал на иллюстрацию к Уайльду, не запрещенному по каким-то неизвестным мотивациям.

Ну надо же как-то поддержать беседу. Творческая натура на службе у "Пальца" - какая дивная ирония. У иллюстраций большей частью достаточный срок давности. И на что же теперь уходит все вдохновение?..
Алекс не задумывалась. Эсфирь знала.

 Отправлено: 29.08.11 23:33. Заголовок: – Извини, – он тольк..

– Извини, – он только развел руками. Ничего крепче в студии не было. Нет выпивки – нет искушения использовать ее по назначению после тяжелого трудового дня.
А интонации остались все теми же, с которыми он говорил с сестрой. Ричарду это стоило немалых усилий. Но Максу, единожды показав себя с другой стороны, не приличествовало отворачиваться назад.
Интересно, как много она поняла, о чем догадалась. Ее спина на фоне сумерек за окном очень напоминала спину персонажа на рисунке – том единственном, на который обратила внимание, который охарактеризовала так… емко. Недаром тест Роршаха пользовался популярностью в определенных кругах.
Интересно, что станет делать теперь.
О да, Мортону было ужасно интересно. А как было интересно господину следователю. Впрочем, последнему этой ночью отводилось почетное место в первом ряду, но подальше, подальше от сцены.
Его звездный час наступит завтра. Сомнений, что найдет Алекс среди старых дел почти не осталось.
– Точно не хочешь чаю? – Зачем-то уточнил он. А потом поднял листок, посмотрел критично – свежим взглядом так хорошо видны недочеты и мелкие огрехи. Эмма часто указывала на ошибки. Сначала не стало на что указывать, а потом в его жизни не стало Эмм. – Тебе так кажется? – К кому обращался: к глупенькой обертке, или к чертику из коробочки. Но очень интересовался сторонним мнением – всегда любопытно, что другие увидят в твоих работах, совпадут ли ваши мысли.
Пока – более чем.
Оставив лист в руках девушки, он принялся собирать остальные. Без разбросанных бумаг комната была даже почти чистой. Стопка легла на стол. Через пять минут на кухне уютно загудел чайник. Две чашки – для нее и для него. Чай чуть получше победы, но ничего такого, чего не достать в обычных магазинах в этом районе. Заваренный по старым английским традициям. К нему только сахар.
И целая ночь впереди.
С чашками он вернулся в комнату, протянул Алекс ее. Постарался подать так, чтобы можно было взять за ручку.
– А чем ты занимаешься? – Такое праздное любопытство. И вопрос теперь уже вполне уместный.

 Отправлено: 30.08.11 20:06. Заголовок: "В следственном ..

"В следственном кабинете ничего не пить, не есть, сигареты не брать..." - говорил когда-то давным-давно Остин, великий мастер вбивать в головы сущеглупых юнцов азы науки выживания. Как знать, скольких неназванных имен стоили эти его прописные истины.
И какая падла в итоге сдала его. Остин, связной с таким стажем, что многим и в страшном сне не приснится, был, пожалуй, умнее их всех вместе взятых, взятых с поличным, без ампул в карманах. Несколько метких фраз, пара якобы необдуманных движений, и - вуаля! - тридцать ударов прикладом вместо выстрела.
Зато никаких допросов.

Вот этим существование в Лондоне 2040 года было особенно невыносимо - куда ни повернись, о чем ни подумай - тебя везде окружают призраки.

Мистер как-его-там был определенно бесподобен: спрашивал одно, делал другое и упорно гнул свою линию. То есть можно сколько угодно отказываться от чая, но выпить его придется.
Эсфирь Минц мысленно поаплодировала.
Александра Лоуренс хлопнула накрашенными ресницами и, пролепетав стандартное "Благодарю" приняла чашку. У нее ассоциаций не возникало никаких.

Девушка села на подоконник, спиной к полутемному провалу окна, за которым уже завывало механическое "Объявляется комендантский час желтого уровня..."
Добро пожаловать в мышеловку, Алекс.

Долго же еще придется тянуть теперь этот фарс... Чуть прищурившись, сквозь дымную пелену она наблюдала за своим визави в противоположном конце комнаты. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю... Все в курсе. Продолжаем разговор ровно до того момента, как можно будет выйти на улицу: тебе на работу, выяснять, кто же такая девочка Алекс, мне - уничтожать девочку Алекс, к ярости Отличника и собственному некоторому облегчению. Две недели в карантинке по исключительно уважительной причине. Здравствуйте, бумажки и карты, как я вас люблю.
- О, вы не поверите. - кто-то из всех ее личностей растянул губы в улыбке. - По профессии я техник... Техник-ремонтник. В "Надежде Севера" заботились о будущем детей.

Свое досье она знала наизусть. Вплоть до дней недели и планов расположения помещений в Лестер Миллз.
Александра Грейс Лоуренс щелчком отправила сигарету в полет через плечо. Детдомовские девочки могут знать такие жесты. Вернее, не могут не знать - в числе прочего.
Хорошо еще что хоть секс у нас на сегодня вроде как отменяется. Ты не веришь ни единому моему слову, ведь так? Держишь дистанцию, смотришь совершенно не с тем интересом, которому бы должно быть, хотя об интонациях позаботился.
Бывшей подследственной ты побрезгуешь. Впрочем, это понятно. Приличные мальчики предпочитают чистеньких девочек, ну или таких, которых не трахали на допросах по десять человек подряд.
Некоторым это добавляло сговорчивости.

Я знаю. Ты знаешь. Начинка в стенах - и та, наверное, уже в курсе. Но игры на то и игры, что даже перед провалом ты все равно держишь марку.
- Это была интересная работа. Я до сих пор скучаю по фабрике... А потом... - Алекс горестно вздохнула. - Даже не знаю, что произошло. Станок включился, когда я его чинила. Ну и все... - она передернула плечами (коронный жест, очевидно), мол, печальная и неинтересная история, не делайте даме больно дальнейшими расспросами. - А вы художник? Это так...
Спокойно.
Мы не знаем слово "абстракционизм", "позитивизм", "импрессионизм" и даже слово "романтично" встречали только пару раз в школе, когда не прогуливали занятия.
- ...интересно. А это твоя сестра? - запоздало поинтересовалась, кивнув на незаконченный портрет безымянной блондинки.

На самом деле более всего интересно, что же будет дальше и воспользуешься ли ты телефоном по назначению.
В ожидании ответа Эсфирь чуть склонила голову на бок и отстраненно подумала о том, что если мистер загадка решит вызвать коллег, то она его убьет, даже не залезая для этого в сумочку. Мастерская художника изобиловала предметами, которые можно было употребить на цели, далекие от искусства. И профессионализм фингермена сейчас мог и спасовать перед холодной яростью человека, борющегося даже уже не за жизнь, а за право умереть быстро и без боли.

 Отправлено: 30.08.11 20:56. Заголовок: В чае был только чай..

В чае был только чай. И не потому, что у Ричарда в студии не нашлось под рукой нужных препаратов, которых, кстати, не нашлось, даже если бы собирался использовать. Но не собирался.
Девочка Алекс была просто одной и многих, прошедших через подвалы «Пальца», а потом амнистированных. И пусть вероятность возвращения к прежней деятельности была достаточно высока – одной девочкой больше, одной меньше. Для обезглавленного в 2037 году сопротивления этот счет был простой арифметикой.
Он не видел в ней особой опасности. Возможно, легкомысленный образ все же сыграл свою роль.
Производственная травма – хорошая легенда для тех, кто не видел, каких высот мастерства достигли некоторые следователи. Но Макс этого не знал, даже если новая знакомая уже отмела, как несостоятельную, наспех придуманную личину. Себя настоящего Дик был не расположен демонстрировать.
Чашка осталась стоять на полу.
Он посмотрел на рисунок, о котором она спрашивала, и покачал головой. Следующие предположение попадет в яблочко, так зачем тратить слова.
Он всегда был скуп на них. Даже во время допросов. Некоторым подследственным достаточно было одного взгляда. Очень долгого взгляда.
На Алекс сейчас смотрел совсем по другому – интерес, сожаление, сострадание, даже сопереживание. Во всяком случае, хотел, чтобы в глазах читались именно эти эмоции.
Коснулся руки предельно аккуратно. Медленно снял перчатку, начиная от запястья, скручивая ткань в тугое кольцо. Когда девушка попыталась возразить, легко коснулся пальцем ее губ – не говори ничего, я верю в твою историю и очень хочу увидеть, хотя мне будет больно и немного непонятно, но Макс ничего не знает о методах ведения допроса. Ему жалко бедную одинокую девочку, и пусть он ее не возжелал, человеческие чувства ему не чужды. Он – не я.
О поломке станка она могла врать кому угодно, но вот эти вот руки ни с чем не спутать.
Одно неловкое движение и ей будет больно.
Ричард поцеловал тонкое запястье.

 Отправлено: 31.08.11 00:09. Заголовок: Провал окна за спино..

Провал окна за спиной и незнакомый мужчина прямо по курсу.
Черт подери, мы же вроде договорились, что все и без того уже ясно?.. Ах да, не договорились, это я про себя решила. Черт.
Бенджи со всей свойственной ему бестактностью уже на вторые сутки обитания на одной жилплощади объяснил, что все понимает и ему даже очень-преочень жаль, но если она будет и дальше шарахаться в другой угол комнаты даже от него, то следует мгновенно выбросить из головы даже мысли о возможном продолжении.
Отличник, как обычно, был убедителен сверх меры.
Поэтому сейчас Эсфирь, однозначно выбравшая бы окно и несколько этажей вниз, взяла себя в руки еще до того, как "Макс" пересек комнату. И даже без алкоголя. Впору было ставить самой себе памятник.

Что-то там у нас думает Александра, мать ее, Грейс? Ну она явно не думает о том, что вот приблизительно так любил браться за запястье Красавчик, когда они встретились пять лет спустя на доследовании. Он был очень, просто крайне предупредителен - Эсфирь никогда не могла поймать у него в глазах тот момент, когда пальцы скользнут выше и хватка из осторожной превратиться в железную, а перед глазами привычно потемнеет от боли почти запредельной.
Она не думает о том, что нормальный человек не сможет вот так спокойно смотреть на ее руки - нормальный человек от такого зрелища хорошо если умом не подвинется. Отличник - и тот побледнел, как ромашечка и предпочел немедленно выпить.

Какой вы, однако, мужественный человек, мистер художник. Для чувствительной творческой натуры - так даже слишком. Мы в восхищении.
И вот этот ваш жест - это, интересно, что такое? Намек на продолжение банкета или такой весь из себя трогательный романтический жест?
Черт с вами ногу сломит, дорогие фингермены! А я-то уже была уверена, что все дальнейшее общение с вами сведется к мешку на голову и выстрелу в затылок.
Рано радовалась, видать...

Но Алекс... Алекс было не по чину заорать дурным голосом "Не трогай меня, а то оторву яйца!" и шарахнуться в другой конец комнаты, не так она себя вела весь вечер.
Соломоново решение далось таким же трудом, как и сохранение ровного дыхания.
Эсфирь аккуратно высвободила руку и провела ей по щеке мужчины - от виска к подбородку, навесив на лицо выражение некоторого болезненного недоумения. Видимо, подобных жестов в свой адрес она доселе не наблюдала.
Какая трогательная, однако, девочка...
- Зачем? - поинтересовалась она негромко.
Интересно, насколько хорошо получилось изумленно распахнуть глаза.

 Отправлено: 31.08.11 12:10. Заголовок: Она играла лучше, че..

Она играла лучше, чем он – так казалось. У нее, должно быть, хорошая практика.
Образ Макса рассыпался пылью, и нужно было чем-то заменить неудавшуюся личину. Какой-то другой, более подходящей для этой ночи – кошмара для двоих здесь и сейчас. Она уже знает, кто он, но она не может знать, какие мысли у этого пока еще безымянного фингермена, и что тот чувствует по отношению к своей работе, и вот таким вот девочкам, которым когда-то очень не повезло.
Ну же, Ричард, попробуй превзойти самого себя, задействовать доселе скрытые таланты, если конечно среди них есть талант к лицедейству. Удиви себя, и ее, главное – ее.
Пальцы, которые касались его щеки, увлажнились. Он накрыл ладонь Алекс своей, и отнял от лица. А потом без резких движений, оставляя время понять, предугадать его жесты, взял на руки и отнес на диван. Даже пледом укрыл.
На вопрос «зачем» был тихий ответ:
– Спи.
С чашкой, книжкой, снятой с полки не глядя, и рисовальными принадлежностями, он ушел на кухню, не забыв потушишь свет здесь и зажечь там.
Сел так, чтобы девушке было хорошо видно, в профиль к ней. На коленях книга, на столе под правой рукой альбом, пальцы задумчиво крутят карандаш. Чай немного в стороне, иногда делал глоток и возвращался к чтению. Что-то художественное, очень легкое, скорее всего из того, что оставила Эмма. Хорошо, что она не любительница женских романов.
Ждал утра, а может быть, думал, что гостья решит продолжить разговор. Знал, что она не позволит себе отдыха, хотя и не видел, что делает – лужица света выхватывала кусок коридора (уйти незамеченной не сможет, да и куда – комендантский час же), но оставляла комнату в тени.
Чего он ждал от всей этой затеи? На что рассчитывал, почему не позволил ей уйти, почему не ушел сам? Ничего нового до утра он не узнает.

 Отправлено: 31.08.11 13:04. Заголовок: - Джонни... да е-мое..

- Джонни... да е-мое, больно же!
- Не матерись. - голос сухо поправляет речь, руки заканчивают колдовать над косичками. - Не соответствует.
- Так больно же! - искренне недоумевает четырнадцатилетняя Эсфирь, доселе бывшая уверенной, что если школа пошла нафиг, то и косички пошли следом. - Джонни, а как мне себя вести, если что-то не так пойдет?
Мужчина разворачивает ее лицом к себе, критическим взором окидывает щуплую фигурку и довольно кивает - мол, сойдет. Школьница из девочки получилась убедительная - поначалу никому не дают прыгать выше природного образа.
- Малявка, мне правда очень жаль, что приходится вводить в дело тебя. Ты еще маленькая, ты дурная и в "Игле" меньше двух месяцев. - голос звучит сокрушенно, но глаза Скрипача за стеклами очков непроницаемы. - Но сейчас патовая ситуация. И она еще долго будет патовой, так что привыкай. И если что-то пойдет не так - веди себя соответственно образу. - он еще раз разгладил пробор на Малявкиной макушке. - Потому что любой образ, не обессудь, будет адекватней тебя самой...

От интонаций, звучащих в голове так, словно говорящий стоит рядом, на расстоянии вытянутой руки, противно сводит горло и хочется плакать. Эсфирь отдала бы полжизни только за возможность еще раз услышать этот голос, но ей придется отдавать всю жизнь - и за совершенно другие вещи.
Джонни был лучше их всех и умнее.
Джонни - был. Они же, почему-то, остались... Пришло время вспоминать чужие советы и в очередной раз их слушать, за полным неимением лучшего.

Неяркий луч света давал возможность полюбоваться на мужской профиль и внушал предательскую мысль - а может ну его? Вторые сутки на ногах, а уже не семнадцать лет... Уснуть.
Ага, конечно, и видеть сны - и воплями перебудить как минимум половину квартала.
"А вот что ты думаешь о сложившейся ситуации?" - вопросила Эсфирь свое альтер-эго, потому как сама немного растерялась.
"Так стремно же мне! - с готовностью отозвалась Александра Лоуренс. - Привезли в странную квартиру, трахать не стали и ведут себя не по-человечески. Ща описаюсь от ужаса".

Эсфирь хмыкнула, бесшумно села и вгляделась в полумрак комнаты, выискивая что-нибудь наиболее угрожающее, но наименее действенное. Главное - не перемудрить себя саму.
Рука нашарила пресс-папье. Александра внутренне кивнула, Малявка расплылась в довольной улыбке, впрочем, мгновенно стертой с лица.
Нет, нам сейчас нужно другое лицо - бледное и напуганное, а вот сейчас я еще раз Джонни вспомню, да еще как он на скрипке играл, и вообще разрыдаюсь, как девочка.
Стараясь идти не так тихо, как привыкла, Эсфирь застыла в дверном проеме памятником типичному мышлению.

- Ты кто вообще такой? - интонации выверены как чертеж по линеечке: легкая угроза и явная паника. - Ты что... этот... маньяк?
Шаг назад. Никто не может напугать нас сильнее нас самих.
В "Алисиной" ситуации маньяк был бы дивной шуткой судьбы. Три года в сопротивлении, шесть - в лагерях и сдохнуть от руки психопата. О, Эсфирь бы не отказалась - она любила красивые жесты.
- Я... я буду защищаться!
С трудом вспомнила, как девочки отводят руку, готовясь к удару. Папье было тяжеленным и объемным, не для ее пальцев.
А вот "Я буду кричать" говорить не стоит. За этим обычно следует радушное предложение подтвердить свои намерения и вся сцена сдувается, как мыльный пузырь.

Ну что же, в крайнем случае до двери три шага и причина для бегства - более чем уважительная.

 Отправлено: 31.08.11 20:44. Заголовок: Он повернулся на гол..

Он повернулся на голос и то не сразу. До этого или не слышал шорохов и шагов, или делал вид. Подпер подбородок рукой, смотрел на девушку скорее устало, чем заинтересованно.
Алекс была великолепна в этом своем образе. Он бы даже поверил, нет, он правда поверил, только уверенность в ее бурном прошлом уже прочно утвердилась в сознании. А если Ричард во что-то уверовал, его было проще убить, чем переубедить.
Но играла – загляденье – как по нотам. Взгляд, жесты (ну что вы дяденька, я не знаю, как бить по яйцам), интонации – идеальная выстроенная композиция.
– От кого? – Поинтересовался в ответ на ее угрозу. Вопрос адресовал отыгрываемому образу. Ответ человека за ним был более чем очевиден.
Удивительная логика у маленьких безмозглых девочек – если ничего не хочет, значит маньяк. Правильно, какой нормальный человек в режимной Англии не хочет поживиться за счет ближнего своего?
Делать финт ушами и смущенно признаваться в нетрадиционной ориентации Дик счел излишним. Новый виток нагромождения лжи – этот расклад начинал утомлять. Он уже, фактически, признался, кем является, теперь ее очередь.
Подошел к девушке. Алекс (та, которая глупенькая кокетка) сделала несколько шагов назад, пока не уперлась спиной в стену. Потрясающе играет – обнять и плакать.
Обнял и поцеловал. Аккуратно забрал пресс-папье. А потом даже не побрезговал обернуться спиной, возвращаясь на кухню.
– Хватит дурить. – Попросил. – Хочешь, иди спи, не хочешь – сиди тут, или где тебе больше нравится. – Сам тон подразумевал, что ей ничего не угрожает, если, конечно, не станет делать глупости.
Поставил каменный шар на стол, сам сел на место и взял книгу. Но перед тем, как открыть, все же поднял взгляд на гостью.

 Отправлено: 31.08.11 21:32. Заголовок: - Черт. - девушка ул..

- Черт. - девушка улыбнулась.
Чуть кривовато, но куда живее, чем секунду назад это делала Алекс. На поцелуй не ответила - впрочем, скорее всего потому что не успела. Эсфирь уже вполне держала себя в руках для великих свершений любого уровня.
Дурить? Да, дурить хватит. Теперь все серьезно.

- Не дается мне образ дурищи? Хоть скажи, где прокололась... Может в следующий раз умнее буду.

Вообще хотелось набрать номер Отличника и заорать в трубку, чтобы изыскал способ, приехал и забрал ее уже отсюда, потому что она устала, вымоталась, не справляется, это все дела для прежней Малявки, от которой рожки да ножки, и он себе даже не представляет...
Ни хрена-то он себе не представляет. При всем своем выдающемся уме, потрясающих способностях и лютом обаянии.
Нет, "Алиса" не сомневалась, что в случае необходимости Бенджи будет молчать не просто как ей подобные - как десяток ей подобных. Он был достаточно зол на весь свет, чтобы не заговорить уже никогда.

Но! Он все еще по эту сторону Стикса.
И хорошо.

Прошла мимо мужчины, распахнула окно. Вот тянет ее сегодня к окнам, прям сил никаких нет! Как отрывается за все годы, когда перемещаешься по квартире только при задернутых шторах или ползком.
Встала - почти за спиной, но в пределах видимости. Не уходить же в "слепое пятно", нехорошо это. У нас тут, вроде, финал маскарада намечается.
- Ты фингер, ага? - к потолку отправилась ровная череда колечек. - Вот я везучая. Склеить "фингера"... уму не растяжимо! - она чуть рассмеялась.

Голос не изменился, все такой же негромкий. Только чуть иные интонации: живее, развязней. Эсфирь уже не помнила, как зовут эту личину - что-то из времен до всего. Очень удобное - почти не надо притворяться.
Блатной сленг и куда больше интеллекта в глазах - ну вот прямо под стать имеющемуся образованию. Семь классов и что-там-у-меня-еще.
- И чего теперь мне будет? - чуть опасливое, но вызывающее любопытство. - Ох, предупреждали же!.. Как, знакомиться-то будем? Я Алекс. Ну правда Алекс.

Темная сторона мисс Лоуренс. "Надежда Севера" была не такой уж и надеждой. Попробуй-ка выгрызть себе место в этом дивном новом мире, когда за спиной ни черта, кроме нудной зубрежки, осточертевшей работы и приблатненных мужиков, которые только то и могут, что толкать дурь и через несколько лет возвращаться в наколках, со сломанными носами и тоннами ненависти к любым людям в форме.

 Отправлено: 31.08.11 22:23. Заголовок: – А что должно «быть..

– А что должно «быть»? – Даже не оглянулся, словно совсем не опасался, хотя вот эта вот Алекс, готов был поспорить, умела драться. – Или ты хочешь, чтобы я проверил твои документы? – Да-да, я не сомневаюсь, что с документами у тебя все в порядке.
Отвечать на предыдущий вопрос, вроде как, и нет необходимости, на последующий – желания. А вот на первый можно.
– «Минировать». Стоило сказать «взрывать», а еще лучше вовсе не вспоминать.
До этих ее слов он и вовсе не интересовался случайной девочкой напротив.
Можно было бы продолжить, но Ричарду подобные откровения казались лишними. Он не собирался заканчивать эту ночь пулей между серых глаз. Он вообще не собирался хоть чем-то походить на следователя, который когда-то допрашивал его неожиданную гостью.
Фингермены могут быть другими. Какая чушь, сам в нее не верил, но на ум приходило несколько имен, вспоминалось несколько лиц. Они так же щурились от слепящего света, отворачивались, упорно смотрели в пол, хотя раньше сами вели допросы. Кроты, которые провалили задания, поверили в лозунги о лучшем будущем, или соблазнились на сомнительные прелести девушек вроде Алекс.
– Знаю, что ты сейчас хочешь оказаться где угодно, только бы подальше отсюда и от меня. – Он все-таки обернулся и посмотрел ей в глаза, или хотел показать свои – такие честные. – Но я действительно ничего не собираюсь с тобой делать. Так что можешь идти спать. – Пауза. – Хотя все равно не поверишь. – Пожал плечами и отвернулся.
Ему было все равно – в этом чувстве первый раз за вечер он был честен перед девушкой – как она поступит. Выберет одиночество, или его общество.
О чем можно поговорить с бывшей политзаключенной, что бы это не походило на допрос?

 Отправлено: 31.08.11 23:13. Заголовок: - А мне-то почем зна..

- А мне-то почем знать, что должно быть? - удивилась Алекс. - Я как-то всю дорогу если и пересекалась, то с "бобби", да и то... не по своей вине. Ты "фингер", тебе виднее. Но я не откажусь от "ничего не будет".

Малявка где-то там, на периферии сознания плюнула на все и отключилась. Ей надоело бояться, просчитывать и просчитываться еще почти десять лет назад. Г-спади, как же она ничегошеньки не боялась в свои пятнадцать-шестнадцать-семнадцать! Почему-то тогда все казалось очень несложным и самим собой разумеющимся, а что до призрака с мешком, являющегося иногда по ночам - так это всегда легко и непринужденно отодвигалось в самые дали сознания, был бы только кто-нибудь рядом, к кому можно прижаться ночью.
Теперь, как ни старалось, не получалось вспомнить - во что конкретно верила и за что день за днем размазывала собственную жизнь по шоссе английских дорог.
Даже лицо Скрипача - и то не всегда вспоминалось сразу.
Все, что осталось - голос да пара листков из утерянных, так и непрочитанных "Новых Крестоносцев".
"Поговори со мной!" - молилась почти каждую ночь, с того самого момента, как увидела отчет о приведении приговора в исполнение.
Но рыжеволосый силуэт только маячил где-то на горизонте, отступая все дальше и дальше, сменяясь чередой прочих лиц, тех, которые вот хоть тресни - не забудешь.
И все они - в штатском. Хотя помнишь их - в форме.

Скольких допрашивал лично ты, такой незаинтересованный и даже незлой? Скольким определил тот самый "второй уровень", после которого уже даже никто не кричит, а все дисциплинированно сосредоточены на процессе дыхания?
Сколько таких же, как я, только на полгода старше, после подобных вдумчивых бесед отправились в самый короткий путь - за химический склад, или какие там еще бывают склады?..
А потом - что? Шел домой, к этой вот блондинистой девочке с трогательным лицом, дарил ей цветы и рисовал что-нибудь книжно-пасторальное?!
Се - человек.
Внимай, дорогая "Алиса", у тебя таких полстраны и Джонни твой ненаглядный именно им собирался устроить лучшую жизнь, свободную жизнь.
Жизнь, как у людей.
Но вы не люди и даже не похожи, этот чертов террорист, за дела которого расплатилось многовато народу, все-таки в чем-то был прав. Ничего тут листовочками и беседами не поделаешь.
Карфагена не должно быть более на этой земле, и должно бы еще пройтись по ней, выжженой и вычищенной, разбрасывая пригоршни соли. Чтобы больше никогда и ничего на этой земле не взошло.

Ничего большего вы - не достойны, мы - не умеем.
Все у нас получится.

Со стороны взгляд был просто заинтересованным, немного насмешливым - мол, и за кого ты меня принял? Да не за того, не за того... Все проще, дорогой "фингер". Жизнь банальна и уныла, как "победные" товары.

- Спасибо за совет. - затушила сигарету, села - все так же, вполоборота, опершись спиной о подоконник. - Мой бывший говорил, что минировали, как-то запомнилось. Ну да он-то и договорился... В марте еще. Только на опознании и увидела... Хотя, я думаю, они там между собой что-то не поделили. Вот он, - еще одна то ли улыбка, то ли усмешка. - вашу братию не любил. Хотя всю дорогу за ним только "Нос" и гонялся. А мне бояться нечего... Или как там принято? Общество "фингера" должно ввергать в состояние ужаса? Нет. - вздохнула глубоко и искренне. - Маньяка я бы напугалась больше. Уж не обессудь. Макс.

 Отправлено: 01.09.11 00:30. Заголовок: – Можешь изобразить ..

– Можешь изобразить среднеарифметическое между прошлым образом и нынешним? – Новый вариант Алекс мужчине совсем не нравился – не эстетично.
«Макс»? Вернулась к этому имени. В стране, где все предпочитали клички, Ричард больше всего любил номера. Набор цифр, простой и понятный, длинные столбцы тех, кто уже никогда не откликнется на собственное имя. Проявив немного сообразительности о них можно забыть, вынести за скобки уравнения – формулы достижения дивного нового мира.
О чем думала она, продолжая называть его так – об отсутствии альтернатив, или о ком-то другом, кто мог бы скрываться за набором букв. О ком-то, кто бы не напоминал о фактах, которые отрицала.
Отрицала – и правильно делала. Мортон подозревал, что если она начнет рассказывать ему о прошлых подвигах, он не сможет удержать себя в руках, вспомнит, что ночь – его время, его и ему подобных. Тех, кем нынче пугают не только детей, но и взрослых. А он очень не любил брать работу на дом.
– Прости, что разочаровал. – Развел руками. Пока еще удавалось сохранять прежний тон. – Сегодня совсем не хочется быть маньяком.
Открыл ящик стола, потому другой, третий, пока не нашел старую заначку. Закурил, щурясь от дыма сигареты намного крепче тех, бычки от которых один за другим отправляла в полет до тротуара Алекс. Пачку положил на стол – захочет, возьмет.
Он очень редко позволял себе подобное поведение, а своему организму – поблажку в виде реанимирования мозгов посредством никотина.
Подойдя поближе к окну, оперся о стену. Не слишком близко к девушке, но так, чтобы выдыхать дым в июньскую ночь. Запах дешевого табака в квартире – это отвратительно.
Смотрел в черноту за окном, на затихший город, который словно выключили из розетки.
Театр абсурда для двоих актеров, без единого зрителя. И теперь оба будут играть до конца. Потому что без масок они просто не смогут существовать на одной территории.
Только и нужно, что дождаться утра.

 Отправлено: 01.09.11 17:20. Заголовок: - Не получится. - по..

- Не получится. - пожала плечами мисс Минц. - Сам видел, актриса из меня аховая...

Мучительный получался фарс - сродни тем самым первым двум неделям допросов, когда по глазам следователя читаешь, что он тебя уже насквозь видит, а все равно продолжаешь молчать. Тянешь время. Время - единственное, что всегда было на нашей стороне. О да, умельцы из числа тех, кто оставался по эту сторону колючей проволоки, умели найти толк в любой лишней минуте.
Поэтому ни один из них не сознавался сразу и ни одному не было суждено вернуться потом в реальный мир без вороха воспоминаний того толка, что даже пьяным в хлам вспоминать не станешь.

Зрелище курящего "человека в штатском" внезапно оказалось последней каплей. Ожоги на Эсфирь заживали всегда быстро и - почти - бесследно, да и места, где их оставляли, все чаще бывали скрыты одеждой. Но кому с того легче.
Полгода - слишком незначительный срок, чтобы не то что забыть, все равно ничего не забудешь, но хотя бы смириться и научиться дышать ровно, ожидая удара под ребра.
- Я, пожалуй, воспользуюсь предложением. Goodnight, sweet prince...
Всегда любила цитаты, даже не из списка запрещенных. Дурная манера.
Если ситуация говорит тебе, что пат - никогда, ни за что не веди себя так, как того ожидают.
Мистер фингермен ждет, что она всю ночь будет сидеть, наблюдая, не воспользуется ли он телефоном по назначению? Ну пусть себе ожидает. А мы продолжим делать хорошую мину.

"Ты проснешься в камере, - услужливо сообщил внутренний голос, всегда умный, но задним числом. - Ну-ка, дорогая, сколько у тебя осталось непройденных кругов ада? Так хочется обратно? Да прибей его и дело с концом, может получится, он ожидает чего угодно, но только не этого..."
На какое-то мгновение Эсфирь даже действительно пробежалась взглядом по полкам, прикидывая, где лежат ножи.
Выдохнула.
Рано. Что бы там ни было - рано. Не этим человеком ты откроешь свой счет.

Развернулась и исчезла в полумраке комнаты, оставляя за спиной образ, символизировавший собой пожалуй даже больше, чем сам "Макс" рассчитывал.

Под веки словно насыпали раскаленного песка. Спать, по-хорошему, было ни в коем случае нельзя, хотя Бенджи и говорил, что в последнее время ей стало лучше. Здесь не было Отличника, который молча толкал в плечо и прикуривал сигарету, пока ты в темноте мучительно пыталась понять, где граница между грезами и явью. Здесь был человек с другой стороны баррикад, все вопросы которого, если таковые и были, рассеются, как дым от взмаха ладони, стоит ей только уснуть.
"Да брось ты, - меланхолично посоветовал все тот же голос. - Он тебе все равно ни на грош не верит. А если ты сейчас закроешь глазки и будешь паинькой, то может что-то и получится. Кто ж из бывших подследственных уснул бы в такой ситуации? Спи, Малявка, что толку помирать уставшей..."

...спи, спи, девочка... чья-то ладонь гладит по спутанным, грязным волосам, голос тихий, севший. Энжел здесь дольше нее, Энжел почти пятьдесят, ее дочь в другой тюрьме, и, скорее всего, у нее вообще больше нет дочери. Энжел уводят утром.
Отрекаюсь от слов, от гибельной их отравы...
- Да скажи им уже. Скажи все, что они хотят услышать. Хватит мучаться, ты еще молодая, ты можешь выжить. - стандартный шепот у плеча, когда после допроса волокут в камеру. Остин предупреждал, что так будет. Злой следователь и добрый конвойный.
В конце коридора маячит высоки силуэт в ореоле рыжих волос.
- Джонни... - рука, забинтованная разодранной на полосы робой, тянется вперед, зная, что ей все равно ничего не удержать. - На что ты рассчитывал, Джонни?
У Скрипача бледное, усталое лицо и дыра во лбу.
- Я рассчитывал на вас. Я ошибся, Малявка. Теперь твоя очередь...

- ...очередь! Да держите же строй, сукины дети, мразь подзаборная!
В лагере редкий день кого-то не забивают прикладами на плацу во время утренней переклички.
Ты только не плачь. Никогда не плачь. Кричи сколько хочешь, но не дай им влезть тебе в душу. Больше у тебя ничего нет.

Сколь красочен мир под закрытыми веками. Что плохо, когда перестаешь кричать во сне - не можешь проснуться от собственного вопля. Иди и смотри...

 Отправлено: 01.09.11 20:58. Заголовок: Рисунок был почти ок..

Рисунок был почти окончен, чай давно выпит. Заваривать новый означало разбудить девушку, а Ричарду только удалось расслабиться. Странная особенность организма. Он не прислушивался к происходящему в комнате, просто в какой-то момент напряжение отпустило – верный признак того, что гостья уснула.
В таком состоянии существовать с ней на одной площади было почти необременительно.
Он не собирался кому-то звонить, вообще ничего не собирался делать. Утром она уйдет и, если будет благоразумна, никогда больше не обратит на себя внимание кого-то из «Пальца». А если не будет – никакие поддельные документы не помогут. Его коллеги добирались до всех, рано или поздно.
Гораздо больше в этой истории его интересовали документы – скорее всего фальшивые, но это пол беды – плохо, если кто-то из «Носа» забыл о своих прямых обязанностях. Внутренние расследования – на редкость гадкая штука.
Утром, утром, все утром. Мужчина отложил карандаш. Выкурил еще одну сигарету, стоя у окна, рассматривая звезды – ночь была удивительно безоблачной. Проехала патрульная машина и вновь воцарилась тишина. Окна на противоположной стороне улицы, сколько он мог видеть, были темными. Законопослушные граждане спаси в своих кроватях, и видели десятый сон.
На часах над дверью было начало третьего, когда он услышал всхлипы. Алекс так старалась убедить его, что не имела дела с фингерменами. И ночные кошмары у нее потому, что родители рассказывали ребенку на ночь сказки про буку из шкафа, конечно.
Он уже сидел рядом: тряхнул за плечи, а потом обнял. Изувеченные руки зажаты между его грудью и ее, чтобы спросонья не навредила ни себе – никому. Держал крепко, так что не вырваться, но можно медленно – а значит уже осознанно – высвободиться. Впрочем, любые его прикосновение, само его присутствие рядом вызовут у нее сплошь плохие ассоциации. С этим ничего не мог поделать.
– Просыпайся. – Тихо позвал. А когда увидел широко распахнутые, абсолютно черные в темноте комнаты глаза, стал говорить. – Сейчас 6 июня 2040 года, 2:25 утра. Ты находишься в Лондоне, Брамертон-стрит, 38. Меня зовут Роджер, тебя – Алекс. Во всяком случае, ты на этом настаиваешь.

 Отправлено: 01.09.11 22:41. Заголовок: Какая ирония! Г-спад..

Какая ирония! Г-спади всемогущий, хватит с меня этой иронии, это уже дозы, приближенные к летальным.
Тебе снится, что тебя держат так, что пошевелиться невозможно в принципе.
Ты просыпаешься ровно в той же позиции.
Ровно в той же компании.

Она запоздала поняла, какой же умничка Отличник - никогда не мешал ей дергаться, сколько душе угодно, пока наконец грань между явью и сном не станет очевидной.
Впрочем, при учете того, что за человек вытащил ее из кошмара на данный момент, все было более чем логично. Это пальцейский, детка, с чего бы ему отнестись к тебе с сочувствием?
Пусть даже это и не допросная, только какая разница, если ночью в допросную превращается вся страна?

Дергаться Эсфирь даже не пыталась - прекрасно знала, что это совершенно бесполезно. Чем больше дергаешься - тем хуже будет дальше. Поэтому, как говориться, расслабьтесь, дорогуша, и попытайтесь получить удовольствие.

- Спасибо. - выдохнула куда-то в район плеча, в которое уткнулась лбом.
Пусть так. Живое тепло рядом не та роскошь, которой разбрасываются, что бы ни происходило. Это лучше ледяного пола карцера, это лучше холодеющих под пальцами рук соседки по бараку, лучше ощущений наручников на запястьях... Лучше многого.
После определенного срока каждое прикосновение к себе, которое не удар, начинаешь хранить в памяти как достояние.
Оставалось только надеяться, что ее хотя бы не колотит, для довершения колорита - пока сигналы от собственного тела приходил крайне смутные.

Что-то резало слух, но потребовалась почти минута, чтобы понять что именно. Имена... Макс, Роджер... Нет, не это важно. Ее имя.
Беда. Он не поверил даже в то, что Алекс - настоящая личность. И черт с самой Алекс, надо будет, так еще с десяток подставных состряпаем, чай, не в первый раз. Но вот Кролика подставлять нельзя, нет... Любой ценой надо сохранить те выходы, которые давала своим существованием эта женщина, перед чарами которой (даже после срока!) бывал иногда бессилен даже Деррил.
- Не Алекс. - прервала она, наконец, молчание.
Мол, все понимаю, игра не задалась с самого начала, я - пас.
- Отпусти. - рука потянулась к сумке, нашарила пластиковый прямоугольник ID.
Малявка все свои ID знала наощупь, как шулер - крап на картах.
- Эсфирь Минц, шестнадцатого года, пятьдесят восьмая, номер в "Белом Огне" - один-четыре-два-дефис-дэ-восемь. - протянула карточку отточенным уже жестом. - Амнистирована ввиду недостаточного состава преступления. Тебе объяснить, почему каждому встречному не выкладываю свое настоящее имя и потрясающую историю? Я не виновата в том, что родилась еврейкой. Но это слишком долго объяснять.

 Отправлено: 02.09.11 11:15. Заголовок: Он отпустил ее по пе..

Он отпустил ее по первому требованию. Разжал руки и отодвинулся. Здесь и сейчас он - не господин следователь. Что бы на этот счет не думала девушка.
Ричард был незлым человеком, никогда не упивался жестокостью, подобное самоутверждение – за счет чужой боли, слез и крови – ему без надобности. Он вырос в прекрасной семье, хорошо воспитан и не вынес из подросткового возраста пышный букет комплексов и неудовлетворенности собой и миром. Да, он был строгим, педантичным, возможно, жестким, но не садистом. И не одобрял этой черты в других.
– Убери, – в голосе прорезался метал. Он не хотел смотреть ее документы, верил (абсолютно искренне), что показывала именно то, о чем говорила.
Но слушать ее тоже не хотел. Не хотел думать о ней, как о бывшей заключенной. Подобные мысли пробуждали рефлексы в данных обстоятельствах совершенно излишнее. А он, как ни странно, не желал ей зла. Ей – девчонке, случайно встреченной на улице, смешной и трогательной в этом своем образе глупенькой кокетки.
Безусловно, он понимал, почему использовала такую личину и чужое имя. Зачем об этом говорить, напоминать о тот стороне его личности, которая сегодня ночью не должна стать доминирующей.
Он посмотрел ей в лицо, еще влажное от слез, вытер щеки, почти нежно, и, кажется, улыбнулся – грустно. Девушке, мучавшейся ночными кошмарами, он даже сочувствовал. Человеку, а не возможной террористке, пусть ее амнистировали ввиду отсутствия состава преступления.
Вне стен допросных камер они все были просто людьми. Дик не хотел отходить от этого убеждения. В его работе некоторые аспекты требовали гибкого подхода, чтобы сохранить себя, свои взгляды и убеждения, и самому остаться человеком.
– Чем я могу помочь? – Здесь и сейчас: уйти, или остаться, говорить, или молчать. Если ей будет спокойнее, он мог уйти совсем – комендантский час не касался таких как он. Но подозревал, что от этого ей спокойнее не станет, а Эсфирь на улицу ночью никак нельзя.
В голосе уже не осталось профессиональных интонаций, и Ричард был недоволен, что позволил им проскользнуть ранее, нужно лучше контролировать себя. И не потому, что хотел обмануть ее – она уже знала, все, что нужно.
Эсфирь – красивое имя. Гордое, но в то же время нежное.

 Отправлено: 02.09.11 23:40. Заголовок: ...и - вот оно! Маск..

...и - вот оно! Маски сброшены, о главном спрошено.
"Убери" - подействовало, как ледяной душ, которым приводили в себя, чтобы даже к третьим суткам допроса не было искушения подремать, подобострастно глядя снизу вверх в лицо господину следователю.
Смотреть с неподдельным ужасом в глазах Эсфирь научилась быстрее всего - и недели после ареста не прошло.
Она не знала, может, кому-то действительно хватало сил и выдержки на гордые взгляды и непокорно выпрямленную спину. У нее так не получалось никогда.
Когда остаешься в одиночной камере - тогда да, тогда самое время вспомнить все, что изо дня в день вбивали в голову взрослые и умные подпольщики, которые, безусловно, знали, чем закончит каждый из тех, с кем они разговаривают.
Тогда собираешь по крупицам все оставшееся мужество (а его и в лучшие-то времена было не слишком много, какое там мужество - просто когда тебе шестнадцать ты ни на грош не веришь тем, кто говорит, что ты не менее смертен, чем все прочие, что тебя будут пытать и это окажется куда страшнее самых смелых твоих предположений) и сама себя убеждаешь в том, что найдешь силы довести игру до конца.
Ты же спасаешь любимого, ведь так?
И не смей его обвинять в том, что ты - здесь и он на это пошел добровольно.
Он вообще не в курсе. Такая вот любовь, дорогая моя Малявка. Вот это - самое лучшее, что было у тебя в жизни.

От интонаций передернуло - уже не фигурально. Безотчетные рефлексы. Спасибо той умной женщине с запекшейся маской вместо лица, которая сказала, чтобы не вздумала скрывать свой страх. Пусть получают все, что хотят, это правила игры.
От гордости толку мало.

ID отправилось обратно в сумочку. Приказы следует выполнять немедленно, на вопросы отвечать быстро, четко, не тратя время на раздумья.
"Если когда-нибудь я доживу до того момента, когда сумею все это из себя вытравить - будет чем гордиться" - однако логика подсказывала, что куда больше шансов дожить до того времени, когда этими нехитрыми познаниями она опять будет делиться с вновьприбывшми, организуя преемственность поколений за колючей проволокой.

Внезапно она почувствовала себя очень старой - куда старше биологических двадцати четырех, словно каждый год по ту сторону Стикса засчитывался даже не за три, а сразу за десяток.
- Помочь? - Эсфирь рассмеялась и бессильно развела руками; ну да, "помогите мне помочь вам, мисс Минц, не сопротивляйтесь правосудию". Это она уже где-то тоже слышала.

- Машины времени случаем не завалялось? Вернуть обратно мои семнадцать и подлатать ту дыру в законодательстве, когда в центр перевоспитания уже поздно, а к стенке - еще рано.
Она даже почти не кривила душой. Весь окончательный ужас ситуации дошел до нее только тогда, когда кто-то из следователей раскрыл ей все эти карты, согласно которым мисс Эсфирь Минц оказалось одной из немногих, обреченных на полную обойму вне зависимости от состава преступления.
После полугода в "Вормвуд скрабс" даже всего ее жизнелюбия не хватало на то, чтобы не счесть расстрел пределом гуманизма.
А в разгар доследования, когда стало ясно, что жертва ушла пулей в молоко и все, что осталось от Скрипача - только порядковый номер в расстрельном списке, недосягаемая высшая мера и вовсе стала почти мечтой. Чудная двойственность - ты боишься выстрела в затылок.
И мечтаешь о нем - потому как более мечтать не о чем.

 Отправлено: 03.09.11 16:32. Заголовок: – Никогда не поздно,..

– Никогда не поздно, – задумчиво произнес он. Высшая мера и в нынешние времена выдавалась каждому пожелавшему без лишней бюрократической возни.
Ричард заставил себя расслабиться. Напряжение медленно отступало, сковывая рефлексы. Он не поддастся на эту провокацию, найдет в себе терпение просто слушать, что бы она не говорила, и не тянуться рукой к поясу за наручниками – не тот костюм, не тот расклад.
– Ты действительно этого хочешь? – Едва не коснулся ее щеки, но остановил руку и опустил.
Он для нее – палач, значит нужно следить за своими жестами так же внимательно, как и за голосом, чтобы не напоминать.
Мужчина сел на пол и оперся спиной о диван.
Как хорошо, что его профессия – не только бесконечные допросы. Некоторые любили работать с людьми, Дик предпочитал вещи. Самым интересным делом, каким довелось заниматься за годы службы в «Пальце», было возвращение предметов искусства, похищенных «V» и найденных в его логове после взрыва Парламента. Он входил в состав комиссии как эксперт по направлению, в котором так и не защитил диплом, но сторонних специалистов тогда было решено не приглашать. Очень много бумажной работы, тесное сотрудничество с химиками и прочими техническими специалистами, подтверждавшими подлинность раритетов, позаимствованных из правительственных хранилищ. Во время инвентаризации не досчитались еще несколько тысяч единиц – их позаимствовали уже свои, те, кто должен был охранять запрещенные национальные сокровища.
Тогда-то Ричард и познакомился с мисс Лестер, был очень рад оказаться вне сферы ее профессионального интереса.
Она была из тех женщин, с которыми не хотелось знакомиться ближе.
Он оглянулся и посмотрел на Эсфирь.
– Я не верю. Ты слишком крепко держишься за жизнь – из упрямства, ненависти – не знаю. Но ты не хочешь умирать.

 Отправлено: 03.09.11 18:34. Заголовок: - Да. Конечно. - ров..

- Да. Конечно. - ровным, безэмоциональным тоном, который тоже - привычка.
Что - "да"? Да все, что угодно.
Да, господин следователь, я не хочу умирать.
Или - да, господин следователь, я не против того, чтобы мне пришили "вышку".
Я скажу все, что вы хотите услышать и сделаю все, чего от меня ожидают.
Потому что от меня ожидают не только такие, как вы. Но об этой маленькой поправке я, пожалуй, умолчу...

Тело реагирует на незавершенный жест раньше мозга - безотчетной попыткой уклониться. Добро пожаловать в мир коллективного бессознательного.
Эсфирь внутренне поморщилась - жалкое, должно быть, зрелище, если смотреть со стороны, и куда более жалкое если наблюдать его изнутри.
Ты питала какие-то иллюзии на свой счет, дорогуша? Скажи им "бай-бай", ты до сих пор сидишь в одиночной камере, до сих пор выблевываешь собственные легкие на пол ШИЗО (а не надо было перестукиваться, предупреждали ведь).
Ты никогда уже оттуда не выйдешь, даже заняв причитающееся тебе по закону место за пределами шахматной доски.

Вот смотри, напротив тебя человек, настоящий живой человек, который, в общем-то, пока ничего тебе не сделал и даже не угрожал. И пусть не он направлял тебе в лицо лампу дневного света и отдавал сухие, ровные команды мастерам заплечных дел - это не имеет никакого значения. Миру отныне не суждено иметь других цветов кроме черного и алого.
И тебе не суждено видеть людей иначе как силуэты, снабженные для ясности ярлыками: "убийца", "предатель" или "смертник".
Прочего не дано - прочее осталось в том времени, где тебе семнадцать, где ты еще любишь и где никакие подозрения не способны отбить вкус жизни. Настоящей, не регламентированной школьным распорядком или родительским едким испугом.

Давным-давно, один из их осведомителей в "Пальце" был целиком и полностью ее разработкой - блестяще задуманной и не менее блестяще выполненной. Финал этого мужчины был, как водится, незавиден - там же, где и все, в той же братской могиле.
А вот ее он не сдал...
Некогда Малявка могла быть чудо, как хороша - особенно если старалась.
Все Сопротивление крепилось на живую нить человеческих слабостей и время от времени они оборачивались той самой силой, которой даже "Пальцу" было нечего противопоставить.

Какая-то часть сознания отстраненно фиксировал все те нечастые оговорки, которые допускал мистер "Макс" или "Роджер", или как там его на самом деле. "Никогда не поздно..." - опасное откровение. Полезное откровение. Подтверждение тому факту, что Бенджи омерзительно прав и времени у них еще меньше, чем Малявка когда-то полагала. Буря не за горами. Да Б-г, чтобы получилось сработать на опережение.
Она посмотрела на мужчину почти с благодарностью.
С неприкрытым интересом.
Связной должно извлекать пользу из любой ситуации, и пусть ты уже семь лет как не связная, но есть же какие-то еще навыки, кроме умения бояться, рыдать на заказ и делать все, что прикажут?

Эсфирь чуть наклонилась вперед, провела ладонью по затылку - интересно, какие ощущения это вызывает у _нормальных_ людей? Все забыла. Напрочь.
- А ты? - негромко, в самое ухо. - За что держишься ты?

О враге надо знать как можно больше. О любом враге.
Любой ценой.
Здесь и сейчас идет настоящая война - и даже уже не за каждую душу. За каждую мысль, пусть ей и не суждено взойти.

 Отправлено: 03.09.11 20:44. Заголовок: За веру, убежденност..

За веру, убежденность – этого не следовало говорить. Хотя именно вера, почти фанатичная, и помогала Ричарду мириться с неприглядными аспектами своей профессии. Его склад ума требовал порядка и действия – работа в «Пальце» обеспечивала и первое, и второе. Там он был на своем месте.
Мужчина повел головой, чтобы продлить прикосновение, как кот требуя, чтобы почесали за ухом. Закрыл глаза, улыбнулся – для него подобный жест не таил скрытого подтекста, хотя, хотя он и сам не раз его использовал. Не любил прикасаться к подследственным, но иногда приходилось. Особенно трудно было с девушками – теми, которые прошли через руки кого-то из коллег, или еще до ареста наслушались в общем-то правдивых россказней о происходящем в подвалах Службы государственной безопасности. В их глазах был не только страх и обреченность – абсолютно закономерные при таких обстоятельствах – но что-то еще, нюанс, который Мортону до сих пор было сложно идентифицировать единым понятием. Они ждали, а некоторые – он готов был поспорить – даже хотели, чтобы он воспользовался своим положением, польстился даже не на красоту, на сам факт того, что они женщины, слабые и беззащитные. Думали, что таким образом он станет сговорчивее, или что пожалеет. Их логика ускользала от его понимания.
В любом случае, на него не действовали их чары.
Но тогда в 2037 рядом с ним еще была Эмма.
– Я. – Он развернулся, положил руки на диван и уперся о них подбородком. – Ты веришь, что фингермены могут держаться за что-то кроме осознания собственной силы?
В темноте он мог лишь угадывать выражение ее лица, но ему до смерти надоели эти покорные, наполненные испугом интонации. На их фоне прикосновение – сродни подвигу. Какой ценой оно далось девушке? И почему его так задевает ее отвращение к телесному контакту.
Эсфирь, которая не пыталась казаться глупее или пошлее, чем была на самом деле, оказалась куда интереснее своих масок. Настолько глубже, что пропасть, смотревшая сквозь ее глаза, временами пугала даже Ричарда. Он знал, но при этом не хотел представлять, через что прошла она на допросах и потом, в лагере. И… поправка к закону была бы милосерднее – она права.

 Отправлено: 04.09.11 14:40. Заголовок: Цель власти - власть..

Цель власти - власть.
Цель насилия - насилие.
Ее бумажные учителя были крайне категоричны в своих суждениях.
"Почему вы это делаете?" - спрашивала она кого-то, когда мозг выключался настолько, чтобы забыть, кто здесь задает вопросы.
"Потому что могу" - доходчиво объяснил ей человек с лицом, скрытым в тени.

Понадобилось несколько лет, чтобы понять, что и это тоже был обман. Самая большая опасность - если противник понимает, что все, что на самом деле разделяет вас - всего лишь пометка в личном деле и, быть может, пара непрочитанных книг.

Теперь Эсфирь была умнее и не собиралась давать тем, кто с другой стороны (всему миру, дорогая, всему миру!) ни единого шанса наебать себя. Монстры живут в детских книжечках и фильмах ужасов.
И до людей им далековато.

- Я даже в Б-га верю. До сих пор. - ладонь скользнула чуть ниже, туда, где на шее пульсирует артерия. Немного умения - и человек просто засыпает... недостаточно умения - и больше не просыпается.
Такое она тоже видела. Сейчас это было излишне - все, кто будет умирать позже, потому что она так скажет - все они будут знать кто собирает у них долг и за что.
Время тайных действий и умолчаний закончилось, что-то такое мужик в маске понимал лучше всех тех, кто шел вместе с Малявкой по Зеленой Миле.
- Все - люди. Одной возможности им недостаточно. И... ты знаешь, я с семнадцати лет была кем угодно, но только не человеком. Это хуже, чем все остальное. Такого не заслуживает никто.

Это была ложь - для нее. Пока твой враг не видит в тебе равного, пока надзиратель смотрит на толпу заключенных как на пригнанное на убой стадо, пока палач вышибает только мозги, не посягая на идею - ты в безопасности. Что бы с тобой не делали - до тебя им не добраться.
Если, конечно, ты готов платить такую цену.
Почти никто не был готов - и сейчас Эсфирь говорила за них, потому что больше было некому.

Сопротивление задыхалось в душном безинформационном пространстве: старые каналы связи и контроля сгинули в конце тридцатых, новых взять было неоткуда. Старая гвардия предпочитала работать по принципу "мы действуем настолько тайно, что даже сами не знаем, что делаем", молодняк еще не был готов к тому, чтобы сдохнуть в любой момент. Они наладили более-менее регулярную работу, но толку с нее было не больше, чем в "дореволюционные" времена. Бенджамин только сокрушенно качал головой - лучше прочих понимал, что у них все шансы просто зайти по второму разу на тот же круг.
Джонни заслуживал большего.

"На что ты готова пойти?" - спрашивал, пристально глядя незаинтересованным взглядом "мистер Смит" - "Ради него?"
Фирэле-майзелэ сказала тогда, что на все. Отрекаются пусть другие.

Им нужно было что угодно - хотя бы вот такие безобидные оговорки или даже просто возможность наблюдать выражение лица. Даже дезинформация может быть полезной, если хватит ума ее распознать.
У них много чего теперь не было. В том числе - альтернатив.
Значит - следовало хвататься за любой шанс, сколь бы эфемерен он ни был, какие бы бездны не таил за собой.

Смотри вперед - не на стену напротив, не за окно - на человека перед тобой. Он не хуже прочих, не лучше прочих, считай его некоей усредненной версией всех. Он откликается на прикосновения - интересно, на что купился? На "искренность"? Вот она, польза бессчетного числа масок - после пафосного снятия очередной тебе уже верят. Или приглашают поиграть?..
"Сопливым не место в фанданго, фанданго..."
Всегда уважала опасные игры, чем опаснее - тем лучше, тем больше будет награда, если ты до нее, конечно, доживешь.
Значит - смотри. Значит - вспомни, кем ты была раньше, потому что раньше от тебя был толк не только как от изрядного умельца проанализировать ситуацию на полгода вперед при посильной помощи Отличника.

Главное - не спугнуть, не вспомнить, кем ты стала теперь. Тонкая грань между живым и вернувшимся. Он это почувствует, не стоит недооценивать, с той стороны тоже никогда не могли пожаловаться на недостаток чутья.
Алекс оказалась бессильна, увы. А что бы сейчас подумала Малявка? О, она всегда была незамысловата в своих суждениях - ей нравились красивые мужчины и то ощущение, когда засыпаешь не одна. Иллюзия защищенности - потому что настоящей никогда не было, но все мы мастера обманывать в первую очередь себя самих.
Смотри и вспоминай. Тебе было семнадцать и ты была - живой.
Интересно, как на все это отреагирует мистер как-его-там. О том, что он на самом деле господин следователь ты вспомнишь позже.

 Отправлено: 04.09.11 15:44. Заголовок: Еще одна игра, карты..

Еще одна игра, карты сданы заново, козырь пока неизвестен. В эту игру Ричард сыграет – должен, но не хочет, она даже не представляет, насколько. Хотя она как раз представляет – сама, пусть кажется естественной, правдивой как никогда раньше, поступает так же – претворяется.
Фокус в том, чтобы верить в это притворство, тогда в тебя поверят другие.
Ты всегда знал, Дик, что твоя работа – дерьмо. И что люди, с которым ты сегодня говоришь, завтра уже никуда не пойдут. Мертвецам лучше оставаться в братской могиле.
Он наклонил голову и коснулся губами ее руки. Умная девочка – нежный жест очень просто становиться смертельным. Но он верит ей и не верит, что она способна убить – она, амнистированная после пересмотра дела. Он ей доверяет…
Приличная еврейская девушка. Он никогда не был расистом. Он и истово верующим никогда не был – воскресные службы нужны для поддержания имиджа, а не для души.
И он видит в ней человека. А она хороша, чувствует, что говорить, чтобы затронуть нужные струны, заставить их зазвучать так, как хочется ей, как нужно им обоим.
Интересно, чего попросит взамен? Попросит ли?
– Не говори так. – Не хочет слушать, и понимать, как легко мог оказаться на месте тех, кого она знает в лицо, возможно по имени, кого ненавидит, боится… торжествует, что оказалась по эту сторону колючей проволоки, в то время как они остались там – заключенными вместе с теми, кого призваны охранять. – Пожалуйста.
Я вижу в тебе человека и хочу видеть только человека, не думать, не вспоминать о том, что коллеги редко ошибаются и никогда не подозревают невиновных. Любого можно посадить, и в глубине души он будет знать – за что.
Он приподнялся, чтобы дотянуться до ее губ и поцеловал – нежно, как будто спрашивая разрешения. Пусть они люди, но разного толка. Ему проще увидеть в ней женщину, чем ей – забыть, что он фингермен. Ему проще забыть все то, что их разделяет, главное – этого не делать. Помнить – кто ты есть на самом деле.

 Отправлено: 04.09.11 20:23. Заголовок: Голова отключается. ..

Голова отключается. Со свистом. Еще один рефлекс - дайте мне пару секунд и меня тут не будет, а там уже делайте, дорогие, все, что хотите.
"Ты дура!" - жестко припечатывала та же Энжел, пока ее не увели. - "Полная дура! Какого хрена корчишь из себя невесть что? Их все равно больше, а ты все равно в наручниках. Пожалей сама себя - больше этого никто делать не намерен".
Эсфирь держалась достаточно долго - она сопротивлялась целых полтора месяца. Очередной идиотский героизм. Энжел была достаточно немилосердна, чтобы объяснить ей это красочно, жестко и нецензурно.
Вышибла из нее весь героизм куда эффективней, чем кулаки дознавателей.

Чтобы остаться в сознании требуется усилие почти титаническое, еще хорошо, что за плечами - спинка дивана и падать не приходится.
Приходится взять себя в руки, отвесить мысленную пощечину.
Помни, кто ты и зачем ты здесь.
Не смей забывать.
И уйми уже свою паранойю - во-первых, ты уже в курсе, с кем имеешь дело, во-вторых - не строй из себя целку, а? Никто не собирается тебя насиловать - по крайней мере здесь и сейчас.
Дяденька у нас вежливый. И ты уже сделала все, что было в твоих силах, чтобы показать, насколько сама заинтересованна в подобном продолжении "банкета".
На все уходит доля секунды. Никогда не могла пожаловаться на плохую реакцию.

Не говорить? OK, мы не будем говорить, кто ж вообще в такие моменты разговаривает. Глаза бояться - руки делают. Поэтому глаза лучше закрыть.
И ответить на поцелуй - вспоминая, что это вообще такое.
Провести ладонью по груди - под футболкой.
Разрешая.
Не заорать, чувствуя чужие руки на своем теле, не отшатнуться.
Если ты сможешь сделать это сейчас - то, наверное, ты вообще уже все сможешь.
Вперед. В конечном счете, это просто тепло и просто - ласка. И заставь себя помнить именно это.
Прерывистый вздох был словно подтверждением того, что маленькая шутка с самообманом, кажется, удалась.

Но хорошо, что настолько темно - по крайней мере большей части шрамов разглядеть невозможно.

 Отправлено: 04.09.11 22:56. Заголовок: Как сделать каждое п..

Как сделать каждое прикосновение таким, чтобы не напоминало о бесцеремонности дознавателей. Как быть так близко к той, для которой само твое присутствие – словно прикосновение раскаленного метала к коже…
Ричард очень старался.
Остановиться и сказать: «потом, когда захочешь быть здесь со мной», – оказалось выше его сил. Так просто было убедить себя, что ее секундное колебание – всего лишь плод его воображения. А потом добавить – чужие ожидания следует оправдывать. И пусть думает, что поймала его, что привязала сильнее самой страшной клятвы, сильнее самой веры, не говоря уж о здравом смысле. Пусть думает, что он уже покорен, почти влюблен. Сам готов был в это поверить.
Не подозревал в себе столько нежности – легкие мимолетные прикосновения, и как остановить ее руки так, чтобы не получилось похоже на захват. Накрыть ладони своими, замедлить движения слишком стремительные. Он не хотел спешить, не хотел позволять ей торопить события.
И поцелуи – такие, как захочет сама.
Все, все должно быть по-другому.
Она сидела у него на коленях, прижимаясь грудью к его груди, на шее он чувствовал сбившееся дыхание. Слушал, как бьется сердце, каждый удар под его ладонью, сквозь ребра, которые можно пересчитать даже в темноте на ощупь.
Близко, очень близко, на какое-то мгновение, потому что потом вспомнит, кто она, кто он, и что их разделяет.
Люди не должны проходить через то, что выпало на ее долю. Лагеря – полумера, фиговый листок милосердия, призванный скрыть садизм приговора, если тот – не высшая мера. Пуля в затылок в коридорах бесконечных подвалов «Пальца» – куда более завидная участь, чем бесконечный страх перед жизнью, которая не помилование, но очередное изощренное издевательство.
Никто не заслужил такой участи.

 Отправлено: 05.09.11 08:04. Заголовок: Пост-фактум - всегда..

Пост-фактум - всегда проще. Когда понимаешь, что Рубикон разрушен и Карфаген, весь какой есть - перейден, можно даже успокоиться.
Поставить себе в мысленную зачетку отличные баллы и искренне саму себя похвалить.
Хорошая девочка: не забыла, не разучилась, и в руках себя держать умеешь, и личины менять со скоростью перчаток - даже для себя самой.
Джонни бы лучше ей в свое время гордился, чем отпускать свои вечные комментарии о ее повсеместной невоздержанности.
Все же, блядь, для фронта! Для чертовой победы.
Видимо, когда-то давно она настолько виртуозно перекроила себя на эту борьбу, что швы не поползли даже в лагере.
"Ты ничего не перекраивала, - предательски шепнуло подсознание. - Тебе едва исполнилось четырнадцать, когда ты встала под эти знамена и ни одна падла не оказалась достаточно разборчивой, чтобы вправить тебе мозги и отправить домой учить алгебру. Деточка, тебя отымели задолго до того, как до мисс Минц добрался "Палец", и тот факт, что ты сама была на это согласной не меняет ничегошеньки".

Этот голос приходил все чаще и с ним Эсфирь пока не научилась мириться. Отличник только пожимал плечами - мол, и без того были слишком разборчивы в средствах.
Бенджамин Деррил, как обычно, был ослепительно прав.
В любой войне первые жертвы приносятся задолго до боя.

К "Роджеру" испытывала что-то даже похожее на благодарность - все оказалось не настолько плохо, как можно было ожидать. Хотя просто делать вид, прикрываясь смазливой мордашкой Алекс было бы проще. Противней, но проще.
Да только кто ж знал, что фингермен нынче пошел настолько сообразительный и привередливый...
Хорошая профессиональная хватка - вывернуть оппонента наизнанку, навязать свои правила игры. В этом, дорогая Малявка, ты им всегда проигрывала. И "Лезвию" проигрывала - потому и оказалась там, где оказалась.
Браво, мистер фингермен - это я тоже учту.

Выдержав соответственную моменту паузу поцеловала - куда ж без этого, правила этикета незыблемы - поднялась, нашарила одежду. И дело даже не в том, что не стоило переигрывать, и так уже переиграли до оскомины - оба. Но она не собиралась продолжать это издевательство отсутствием границ ни секундой дольше, чем надо. Это становилось уже просто физически опасно, никогда не знаешь, когда перекрученные на манер каната нервы все-таки скажут, что с них хватит.
Истерики здесь не нужны. Подводить итоги будет Отличник, бедняжечка, но ему спустя полгода уже не приходилось привыкать.
...сопливым
не место
в фанданго...
...фанданго...

Эсфирь вернулась к окну, за которым медленно плыл ночной город, уже не первый год примеряющий на себя искусство светомаскировки. Словно кто-то действительно мог напасть, словно не только в газетных передовицах существовал тот самый внешний враг, за действительным отсутствием которого страна увлеченно занималась поимкой врага внутреннего. Благо его-то хватало - рожали в Объединенной Англии исправно.
Время тянулось, липло к коже, как патока и даже не думало быть милосердным и хоть как-то ускориться. Два часа до начала прекрасного нового дня.
В висок словно забили пару гвоздей.

Рано. Держи себя в руках - сданы еще не все карты. И хотя ни одна из них не будет раскрыта - до поры, до времени, конечно - но кое-какой крап тебе знаком.
Ваш ход, господин следователь.
А я сегодня играю мизер.

 Отправлено: 05.09.11 12:32. Заголовок: Он подошел немного п..

Он подошел немного позже. В одних джинсах – футболка так и осталась лежать где-то в темноте на полу. Встал сбоку, чтобы не маячить символом за спиной, чтобы видеть ее лицо в скупом свете редких уличных фонарей. Остатки былой роскоши – работает один из пяти, да и к чему они в комендантский час, но имидж города надо поддерживать – ради славной истории, пусть от нее и отреклись, по большей части.
Странная внутренняя борьба между желанием коснуться, и пониманием, что еще очень нескоро (если вообще когда-нибудь) она забудет, как к ней прикасались другие. Он улыбнулся – ей, но в ответ на собственную мысль – как просто оказалось разделить себя на двое, оставить господина следователя за пределами уравнения, остаться просто мужчиной. Мужчиной, который нашел женщину, затронувшую что-то в его душе. Женщину, вызывавшую в нем неожиданную нежность и щедрость, и готовность рискнуть, разжать руки и отпустить ситуацию, чтобы узнать, куда их двоих приведет время и паутина лжи, сплетенная сегодня ночью.
Криди не зря называли пауком за глаза. Он был мастером, виртуозом.
– Меня зовут Ричард, – пластиковый прямоугольник ID щелкнул о подоконник. Последняя правда о нем. Она выиграла этот раунд. Больше не осталось маски, за которой мог спрятаться, сам стал маской – с девушкой одной, на работе – другой. Только бы не забыть, где он сам, настоящий.
Все же коснулся ее руки, провел тыльной стороной ладони от локтя и выше.
– Ты удивительная женщина, Эсфирь. Мне, наверное, не следует этого говорить. – Посмотрел в окно на скоро заалеющий горизонт.
Какой лицо должно быть у человека, который предает родину? Самое обычное, возможно, немного задумчивое, или сосредоточенное. Принять решение – так же просто, как переступить через бездыханное тело.
– Спасибо.
И снова остановил руку в нескольких сантиметрах от ее лица. Он понимал, конечно понимал, и не хотел делать больно, будить воспоминания, которые и без того растревожили выше всякой меры.
– Я хочу… – что, увидеть снова, чтобы снова обнять, быть близко, а потом рассказать что-то тщательно дозированное, заранее подготовленное. Даже не рассказать, но намекнуть, просто позволить угадать. И надеяться, что не угадает другого, того, что действительно поставит его по другую сторону, пусть не закона, но собственной совести.

 Отправлено: 06.09.11 18:33. Заголовок: Три. Два. Один. Бинг..

Три.
Два.
Один.
Бинго.

Внезапное понимание - эта партия осталась за мной - наградило неподдельным изумлением. Не разучилась. Ты все еще не чистое чутье, снабженное для разнообразия каким-никаким мозгом. Ты все еще в строю.
Краем глаза зафиксировав то, что можно прочитать по ID без использования высоких технологий (имя, фамилия, возраст - мало, но пока достаточно и этого), Эсфирь медленно отвернулась от окна.
Лицом к лицу.
Чем опасней враг, тем ближе к нему надо быть, они слишком долго брезговали методами, ставящими под сомнение этичность, слишком долго пытались ни в чем не уподобится тем, кто с другой стороны.
Они просрали все на свете в тщетной погоне за правильными методами и попыткой все делать по-человечески.
Они просрали Джонни - ее Джонни, который никогда, на самом деле, не был ее и уже не будет ничьим, поэтому теперь она переступит через сколько угодно тел, через себя, через все, что еще осталось не опошленным и не измазанным в дерьме.
Маньяк-пиротехник с маской на лице был хорош в своем пафосе, но он был удручающе один и потому смог только эффектно начать. Где началось, там и кончилось - парой взорванных зданий, паникой и полугодом вожделенной неразберихи. "За тебя мы тоже спросим... - рассеяно подумала женщина, - Ты этого достоин, хотя я даже не знаю, кем ты был".
Человек, называвший себя V и надравший задницу ее стране ускользал от истинного понимания, однако у него тоже было чему поучиться.
Университеты мисс Эсфирь Минц, Малявки, Алисы, кого угодно - кого заказывали - были странны, многогранны и несистематизированы. Лучше всего, на самом деле, она до сих пор умела запоминать, но теперь, когда рядом были люди, чьи навыки делали ее информацию небесполезной, и эта способность могла сгодиться не только на то, чтобы пялится в стену карцера, твердя про себя, что не забудет ни единого слова, ни одного удара.
И расположение коридоров - тоже не забудет.
О подвалах "Пальца", коридорах "Вормвуд Скрабс" и системе расположения зданий в "Белом Огне" она помнила много больше, чем это могли представить ее дорогие враги - в форме, штатском и просто любители записывать все, что слышали.

Эсфирь вглядывалась в мужчину напротив уже спокойно, без тени паники, почти с нежностью. Бинго - это еще далеко не все, потому как рано или поздно все равно выпадет "зеро", и если ты хочешь отсрочить этот момент - заучивай каждый жест, каждое движение губ, выражение глаз... Все. Все это скажет тебе больше слов.
Незаданный вопрос читался по глазам, хотя обычно все ее недолгие дотюремные "любови" особенно не чинились - их дивный подпольный "клуб" был славен предпочтением называть вещи своими именами хотя бы наедине, эзопов язык осточертевал настолько, что хотелось выть или выходить на площади с истошным воплем "Я вас всех ненавижу, покорные сукины дети!"
- Конечно.
Что "конечно"? "Конечно да" или "еще б ты не хотел!"?.. Следовало сделать так, чтобы не возникло сомнения в первом варианте.
Приподнялась на цыпочки, обнимая за талию, поцеловала - дольше, чем требовал инстинкт самосохранения, отправившийся в глубокий затяжной обморок от колорита происходящего.
- Только скажи... когда.
Ну еще бы. Не ходить же бывшей подследственной с фингерменом на свидания. Дядю на работе заругают...
И еще раз покраснела, дивясь собственным лицедейским талантам.
"Удивительная женщина", это ж надо, а! Да вы у нас почти поэт, а не художник, уважаемый. Что-то такое Эсфирь раньше в свой адрес слышала - в вариации "Ты, Малявочка, на всю голову ебнутая!"
С тех пор она стала старше на пару-тройку жизней, преимущественно - чужих.

...Пусть канул
безвестно
кто грезил о рангах
СОПЛИВЫМ - НЕ МЕСТО
В _СМЕРТЕЛЬНОМ_ ФАНДАНГО.*

Привязалась же песенка, напетая в минуту жизни трудную в ШИЗО уголовницей-соседкой, женщиной феерической красоты и адекватной ей жестокости. Любовничка из патрульных, распустившего руки она раскромсала так, что хоронили в закрытом гробу. Эсфирь ею восхищалась даже схлопотав основательно по морде, что-то не сообразив в тюремной табели о рангах.

Когда-нибудь ты ошибешься - последний раз.
И "зеро" споет тебе в затылок.

Скрытый текст

стихи Ирмы Заубер

 Отправлено: 06.09.11 20:44. Заголовок: Когда? Сейчас, завтр..

Когда? Сейчас, завтра – он обнял ее, пока она снова не ускользнула.
Поверила – хотела поверить, закрепить успех. Хорошая девочка, я постараюсь не обмануть твои ожидания. И я не хочу отпускать тебя теперь, когда слова уже сказаны, потому что в следующую встречу многое придется начинать заново. При свете дня все выглядит иначе.
Он с сожалением разомкнул кольцо рук – нельзя требовать от человека слишком многого. Где грань между сознательным выбором и чистыми инстинктами – неведомо, но переходить ее нельзя, ни в коем случае. Не стоить рушить то, что возведено с таким трудом – оно еще слишком шатко.
Они никогда не будут верить друг другу, будут помнить, кем остаются за пределами минут, разделенных на двоих. Еще одна жестокая игра в их непростом мире, бесконечной гонке на выживание.
Но об этом говорить нельзя. Ни слова, ни жеста, не теперь, возможно, никогда.
Так близко и бесконечно далеко. И так просто взять за руку, сломать, раскрошить иллюзию, заменив ее серым бетоном камеры предварительного заключения, лампой, направленной в глаза, ровным голосом следователя, чье равнодушие обманчиво – он питается чужим страхом, слезы, мольба лучшая музыка для его ушей.
Кто провел тебя через эти круги ада? И что ты сумела скрыть, утаить, похоронить глубоко в себе, почти забыть, чтобы запомнить навсегда.
Он никогда этого не узнает, как не узнает ее настоящую, не представит такой, какой была до одного вежливого человека в штатском.
Что привело тебя сюда, в эту точку пересечения времени, пространства и обстоятельств? Случайность, на которой настаиваешь? Хорошо, я верю.
Несколько шагов к столу. Ричард пошарил в одном из ящиков, а, вернувшись, вложил в ее ладонь ключ.
– Я буду ждать тебя на выходных. – Этих, следующих, через месяц – ее выбор.
Что еще предложить, кроме квартиры-студии, где ничего не напоминает о работе, только он сам. Несовершенство, с которым придется смириться.

 Отправлено: 11.09.11 19:32. Заголовок: Бенджамин не особенн..

Бенджамин не особенно забеспокоился, когда Эсфирь не явилась ночевать, он не озадачился, когда нагрянувший из карантинной зоны за полчаса до комендантского часа курьер сказал, что там ее тоже не видели и только пожал плечами, когда в семь утра заявившаяся как ни в чем не бывало "Алиса" на его "Ты откуда?.." порекомендовала пройти кратчайшим маршрутом на первичный половой признак.
Легкий укол тревоги он почувствовал только когда Малявка легла спать, не нажравшись предварительно своих разноцветных таблеточек для крепкого, значит, и спокойного сна без всякого намека на сновидения. По идее он ожидал где-то минут через сорок истошного вопля, или рыдания, или просто вылезшую на кухню мисс Минц со следами душевного излома на лице.
Полгода под одной крышей - Отличник успел изучить всю нехитрую психологию бывшей связной лучше собственной; в комнате, между тем, было тише, чем на кладбище.

- Ты не спишь. - констатировал мужчина, воздвигаясь в дверном проеме. - Излагай, красавица...
И вот тогда ее скрутило, прямо таки образцово-показательно, как в медицинских статьях про истерику и как он еще ни разу за все это время не видел. Бенджамину понадобилось не меньше получаса, чтобы извлечь из рыданий и полубессознательного бреда хоть какое-то подобие информации, а потом ему понадобилось выпить, срочно и много, хотя вообще Деррил не был сторонником нарушения негласных правил и новый день предпочитал встречать в трезвом уме и доброй памяти. Но что тут встретишь, с такими-то новостями.
- Твою мать! - не обращая внимания на состояние женщины он схватил ее за плечи и встряхнул. - Смотри на меня, Малявка. Смотри на меня! - это, как обычно, помогло, методы приведения координатора в себя он уже тоже отработал на отличненько.
Проснулось запоздалое и совершенно сейчас неуместное сочувствие: в сером утреннем свете она выглядела еще хуже чем обычно, игрушка с облупившейся краской и свихнувшимся заводом, или (что еще хуже) - девочка, влезшая в материнское платье и решившая по этому поводу, что она уже взрослая.
Она иногда даже выглядела почти взрослой, обманывая все и всех, вплоть до отражения в зеркале, но уж ему-то, Деррилу, следовало бы быть поумнее - ей так навсегда, наверное, и останется семнадцать.
Лучше бы ее расстреляли, честное слово, это было бы честнее, безопаснее, справедливей, в конце-концов, даже по Малявкиному сдвинутому мировоззрению! А ему бы не пришлось полгода назад заново наступать на ненавистные грабли, не умея даже самому себе объяснить, зачем он все это делает.

Отличник сунул в дрожащие пальцы прикуренную сигарету, смотреть на безуспешные попытки мисс Минц прикурить сейчас ему было не по силам, в висках гулко стучало и Бенджамину, человеку в принципе достаточно мирному, до жути хотелось кого-нибудь избить.
- Зачем? Вот зачем?! - а еще обычно он бывал куда более многословен, но на данный момент все слова куда-то подевались, оставив на повестке дня только один этот вопрос.
О, она ему объяснила! Мата, блядь, Хари британско-еврейского разлива! У нее всегда на все была тысяча причин и миллион аргументов. Малявочке, видите ли, показалось до дрожи адекватным вот прямо сейчас, сегодня, без согласования с кем-либо, на пустом месте и без предварительной работы начать самостоятельно делать выходы на информационные каналы "Пальца". Скрипач со своими "воспитанниками" явно делал что-то такое, после чего к числу нормальных людей их было уже не причислить - Деррил знал немало "игольщиков" и каждый из них был прям-таки образчиком высокоинтеллектуального схождения с ума.
Отличник не выдержал и все-таки сходил на кухню за бутылкой, в чем оказался, как обычно, прав, после пары глотков хотя бы дышать стало легче, а легкая замутненность злости жалостью растаяла без следа. Бенджамин не любил быть злым, но в последнее время ему приходилось все чаще и чаще.
- Ты дура, Минц. Ты полная и беспросветная дура. Твою мать, да ты в зеркало себя давно видела? Хорошо, допустим, один раз и с тонной косметике на лице у тебя эта фишка прокатила, но дальше, дальше ты что делать будешь? - это было негуманно и отвратительно, но это надо было сказать. - Я уже не говорю о том, что тебе, видать, даже в голову не пришло, что кое-кто может быть поумнее твоих восьми классов образования и что в этой игре ты отнюдь не охотник, а цель?
- Я... - но она еще не нашла в себе достаточно сил, чтобы говорить достаточно уверенно и перебить Отличника у нее не получилось.
- Молчать! - Бенджамин запоздало вспомнил, что от соседей не спасут никакие скремблеры и все-таки понизил голос. - Малявочка, детка, ты вообще хоть что-нибудь умеешь, кроме как трахаться?!
Видать, это оказалось последней каплей - девушка коротко размахнулась и влепила ему очень неплохим хуком в челюсть; увернуться Деррил не столько не успел, сколько не захотел. Оба они этот удар заслужили, но на большее у мисс Минц сил так и не хватило - поднявшись было, она почти рухнула обратно на койку и просто расплакалась, беззвучно и почти по-детски.
- Больно? - Бенджамин наконец выдохнул и присел рядом. Женщина только кивнула, прижимая руки к груди и даже не дернулась, когда он положил ладонь ей на плечо, верный признак того, что разум все же возобладал над инстинктами.
- Давай начистоту. - видимо, сегодня была его очередь говорить. - Ты права в том, что нам нужны информационные каналы. Но ты не потянешь все это сделать. У тебя силенок не хватит. Он тебя переиграет и все закончится очень быстро. Элис, родная моя, нам сейчас координатор важнее, чем сомнительные перспективы...
- Хватит. - голос ее звучал глухо и отчаянно. - Ты даже представить себе не можешь, что я потяну, если понадобится.
- Ну конечно! - Отличник саркастически хмыкнул, понимая, какая фраза будет следующей и решил Малявку опередить. - "Мы не для того остались жить, чтобы сидеть по углам, лелея собственные раны, мы по уши в долгах!"
- Да. - на лице женщины появилась та самая улыбка, которую он не любил больше всего прочего в мисс Минц. - Именно. Ну-ка, встань...
Деррил не успел даже опомнится, как Эсфирь оказалась напротив него, с каким-то подобием заледеневшей маски вместо лица, а руки ее были... в общем, совсем не там, где им положено было бы быть.
- Понимаешь? - в голосе было столько яда, что хватило бы отравить пол-Лондона. - Теперь - понимаешь?!
Бенджамин нервно сглотнул. "Алиса" смотрела ему прямо в глаза, а он не выносил этих взглядов - как с другой стороны Царствия Небесного, в сравнении с которым Аид - прогулочный дворик в детском саду.
- Перестань. - вербовщик нашел в себе силы просто поцеловать ее в лоб и сходить на кухню за таблетками: две синие, одна белая и еще какая-то устрашающих размеров капсула. - Выпей и ложись спать. Считай, что ты меня... убедила. Делай как знаешь, Минц...
Уже не улыбаясь, женщина выпила лекарства и отвернулась к стенке. Через минуту она уже спала, а Бенджамин, в одиночку допивая джин, думал о том, что Скрипачу даже расстрелянному было в чем позавидовать.

Отличник был лучше Синклера, он был умнее его и осторожней, он, в конце-концов, был живым, что вообще возносило по нынешним временам на высоты, для прочих недосягаемые. Но за всю его жизнь ни одна женщина, которых у него было немало в любом из обличий и под любым именем, не любила его настолько.
Джин закончился, к сожалению, намного быстрее, чем Деррил сумел придумать, как бы донести до Центра новые поправки в раскладах.

 Отправлено: 11.09.11 20:54. Заголовок: ...На севере и на юг..

...На севере и на юге –
Над ржавой землею дым,
А я умываю руки!
А ты умываешь руки!
А он умывает руки,
Спасая свой жалкий Рим!
И нечего притворяться – мы ведаем, что творим!
(с) А. Галич